Геноцид армян. Полная история - Раймон Арутюн Кеворкян

Официально все отношения между новой партией и КЕП были разорваны. Кроме того, на съезде было ограничено членство бывших членов КЕП, которые были обвинены в «разрушении страны» посредством своих произвольных личных действий и в незаконном приобретении богатства или должностей[4642]. Националистическое движение было, очевидно, хорошо осведомлено, что теперь идентификация с КЕП ставила в невыгодное положение[4643]. Поэтому оно было вынуждено дистанцироваться от иттихадистов, даже перенимая младотурецкое идейное наследие. Эрик Цюрхер отмечает, что партия «Теджеддют Фиркасы» в основном включала влиятельных членов комитета иттихадистов, отличающихся своими оппозиционными взглядами по отношению к политике, проводимой Энвер-пашой: депутата парламента из Айдына Юнуса Нади [Абах-оглу] (1880–1945), депутата парламента из Эдирне Файка [Калтаккирана], Галипа Бахтияра, д-ра Тевфика Рюштю [Араса] и бывшего министра внутренних дел Исмаила Джанполата[4644]. Отметим, что из этих противников авантюризма Энвер-паши, двое последних были близкими соратниками Талаат-паши и были сильно вовлечены в ликвидацию армян. Ясно, что главари КЕП подготовили «вторую фазу войны» в провинциях с использованием как государственных учреждений, так и подпольных организаций[4645]. В этом деле они опирались, в частности, на мощную армию на Востоке, дислоцированную на Кавказе, и, в частности, на две дивизии, которые были возвращены из Галиции и Молдавии и соответствующим образом экипированы и подготовлены; они были практически недосягаемы для войск Антанты[4646].

Возвращаясь к их практике, принятой в прошлом, лидеры КЕП растворились в кажущихся безобидными организациях с гуманитарной или культурной миссиями, таких как «Хилали Ахмер» [Красный Полумесяц]. Председателем этой организации был д-р Эсад [Ишик], его казначеем был д-р Тевфик Рюштю [Арас], в то время как д-р Абдулхак Аднан [Адывар], бывший генеральный инспектор Департамента здравоохранения турецкой армии, служил там в качестве консультанта. Это уважаемое учреждение, по-видимому, обеспечивало прикрытие для тайных платежей и предоставляло средства общения с юнионистами, которые бежали за границу[4647]. Другая организация, «Милли Талим ве Тербийе» [Национальная ассоциация обучения и воспитания], находилась под контролем Эсада [Ишика] и бывшего генерального секретаря комитета иттихадистов Мидхада Шюкрю [Бледа]. Эта организации собрала судей и преподавателей вузов которые, после того как было заключено перемирие, приняли на себя инициатив, создания «Милли Конгрэ» [Национального конгресса][4648]. «Тюрк Оджагы», чьим вдохновителем был Мехмед Зия Гёкальп, также спружинил обратно к существованию и сыграл главную роль в организации Национального конгресса с его двадцатью восемью региональными отделениями. Эсад-паша, Ахмед Ага-оглу, Халиде Эдип и Зия Гёкальп с его двоюродным братом Сулейманом Назифоом (1870–1927), который занимал должность вали в нескольких регионах и направлял младотурецкие газеты, взялись за реорганизацию младотурецких сетей[4649].

Однако основное решение, принятое лидерами юнионистов, прежде чем они покинули страну, состояло в создании «Каракола» [охраны]. Его цели достаточно четко раскрыли идею, оживляемую в то время «Каракол» стремился 1) защитить иттихадистов от возможного преследования за их участие в военных преступлениях, перенося их из столицы в провинцию, 2) организовать движение сопротивления в Анатолии на Кавказе посредством перевода лидеров денег, оружия и боеприпасов в провинции и 3) обеспечить защиту прав турецкого населения в областях, которые греки, армяне французы, итальянцы и англичане угрожали аннексировать[4650].

Именно Талаат-паша взял на себя инициативу основать «Каракол» в ходе встречи на вилле Энвер-паши в Куручесме в последнюю неделю октября 1918 г. Также в этой встрече участвовали выдающийся лидер КЕП полковник Кара Васиф[4651], несгибаемый Кара Кемаль, один из тех, кто руководил финансами партии и большой организатор «Национальной экономики»; полковник Баха Саид, генерал Халил-паша [Кут] и «по данным из некоторых источников», д-р Аднан [Адывар][4652]. Перед возвращением в подполье эти люди создали организацию, состоявшую из независимых ячеек, с двумя различными подразделениями, одно из которых стало городским подразделением с центром в Топкапи, возглавляемым подполковником Хюсамеддином [Эртюрком]. Другое подразделение, называемое «Мензил Хатти» [Линия сообщения], контролировалось Йенибахчели Шюкрю [Огузом]; эта организация запустила систему, которая перенесла кадры КЕП в Анатолию[4653].

Перед тем как покинуть страну, Энвер-паша и Талаат-паша также отдали приказ «Специальной организации» накапливать оружие и боеприпасы в тайных складах в разных местах Анатолии, что было сделано до роспуска организации в октябре 1918 г., когда она была переименована в «Умум Алеми Ислам Ихтиляль» [Общая революционная организация Исламского Мира]. По воспоминаниям одного из ее лидеров, Хюсамеддина [Эртюрка], Энвер-паша отдал приказ поддерживать организацию в неизменном виде и подготовить «вторую фазу войны» со своим дядей Халил-пашой [Кутом] и его братом Нури-пашой [Килигилом], которые имели под своим командованием значительные силы в восточных провинциях и на Кавказе. После перемирия «Специальная организация» оказывала помощь «Караколу», информируя эту организацию о месте, где были спрятаны оружие и боеприпасы, отправляя деньги и предлагая ей извлечь выгоду из умения выходить из трудного положения, когда дело доходило до подпольной деятельности или этнической чистки нетурецких групп населения[4654].

Тайные склады оружия, созданные по приказу Талаат-паши и Энвер-паши, были организованы в Ангоре, Кайсери, Эрзуруме, Кастамону и Бандырме под контролем «Специальной организации». Они были предназначены для использования движениями сопротивления[4655].

По сведениям Эрика Цюрхера, подпольная деятельность юнионистов, членов комитета и офицеров османской армии, по-видимому, была согласована с генеральным планом, подготовленным заранее и претворенным в жизнь руководителями партии еще до их бегства из страны. Иными словами, сторонники зарождающегося движения национального сопротивления в Анатолии просто осуществляли план, составленный КЕП[4656]. Тот же автор отмечает, что юнионистские политики и офицеры реагировали довольно единообразно: созданием концентрации в Анатолии, мобилизацией общественного мнения вокруг создания национального государства, отказом от демобилизации и разоружения, созданием сети сопротивления и убежденностью в том, что поражение носит лишь временный характер[4657].

Эрик Цюрхер убежден, что все меры, принимаемые Энвер-пашой и Талаат-пашой, были основаны на плане, разработанном еще в 1915 г. для защиты Анатолии, «истинно турецкого отечества». Эта схема, как предполагается, была продумана вплоть до мельчайших деталей, когда весной 1915 г. разразилась битва за Дарданеллы; эта схема предполагала возможный крах турецких сил с прицелом на продолжение войны в Анатолии. Иными словами, Талаат-паша и Энвер-паша просто реанимировали давний план накануне перемирия и доверили его реализацию «Караколу». По-видимому, генералы, такие как Кязим [Карабекир], Али Фуад, Мустафа Кемаль и Якуб Шевки, знали, что они действуют в соответствии с планом, заранее разработанным лидерами КЕП[4658]. Это сводится к тому, что существует связь кровного родства между режимом младотурок и началом националистического движения, слегка завуалированная несколькими косметическими штрихами. Или, если угодно, это означает, что младотурецкие кадры не стали ожидать прихода провиденциального