Две Ольги Чеховы. Две судьбы. Книга 2. Ольга Константиновна - Татьяна Васильевна Бронзова

– Я очень вам благодарна, – отвечала Ольга, входя в свои комнаты, которые ей определили на втором этаже. Здесь был балкон, и с него открывался великолепный вид на Куру и горы.

– А это Нателла, – сказал Сегал, указав на появившуюся в комнате девушку. – Она будет вашей горничной. Правда, Нателла лишь немного говорит по-русски, но зато всё понимает.

В Тифлисе была ранняя южная весна. Цвели персики, абрикосы, каштаны, миндаль. Город просто благоухал от всего этого весеннего цвета, но еще больше он благоухал вином и жареным мясом. Всё здесь было неторопливо, покойно, гостеприимно и любезно. Все наслаждались жизнью, и только Ольга, попав в Тифлис, где так часто когда-то бывала в гостях у своего брата, вдруг остро затосковала по дому. Как-то они там? Вспомнила она и как когда-то здесь на вокзале так неожиданно появился Антон, примчавшийся повидаться с ней и проводить ее с матерью в Боржоми. Боже мой! Как давно это было! Затосковала она и по родным стенам Художественного театра.

– Я так хочу в Москву! – поделилась она с Литовцевой, с которой особенно сдружилась в этой поездке. – Так скучаю по театру!

– Я тоже скучаю. Но надо еще немного подождать. Вот Добровольческая армия победит…

Между тем по Тифлису прошел слух, что Новороссийск вновь перешел под контроль белых. Появилась надежда, и Ольга уже не могла дождаться, когда же… когда же можно будет уже вернуться домой, войти в театр, ступить на сцену, вдохнуть запах ее кулис, встретиться с Немировичем, побывать на могиле мужа!!!

⁂

Гастроли открылись «Вишневым садом». Партер и ложи были заполнены грузинской, русской и армянской аристократией. И несмотря на то, что в конце спектакля на сцену вынесли восемь огромных корзин с цветами от именитых граждан, а также множество букетиков от поклонников, и занавес поднимали раз шесть, актерам казалось, что публика приняла спектакль сдержанно. Спектакль Чехова «Дядя Ваня» также прошел довольно прохладно, хотя опять же было много цветов и поднятий занавеса. Но зато с огромным успехом и криками «браво» прошли спектакли «На всякого мудреца довольно простоты» и «У врат царства».

За время гастролей по югу России труппа уже давно расширила свой репертуар, а тут, в Тифлисе, поняв настроение публики, срочно начали репетировать еще и «У жизни в лапах».

– «Лапы» лапами, а когда же мы будем играть «Карамазовых»? – поинтересовался Бакшеев.

Он давно хотел сыграть Митю Карамазова. Исполнитель этой роли в театре актер Леонидов остался в Москве, и теперь у Бакшеева был шанс воплотить свою мечту в жизнь.

– Сейчас восстановим «У жизни в лапах», а затем займемся «Карамазовыми», – успокоил его Берсенев. – Обещаю!

Через месяц уже играли «У жизни в лапах», и успех, выпавший на этот спектакль, перекрыл все предыдущие. И главная заслуга этого успеха принадлежала красавице Екатерине Краснопольской, хотя и была она актрисой среднего дарования и оказалась в группе Качалова исключительно как жена Массалитинова. Ее огромные голубые глаза, белокурая головка и пухленькая фигурка просто сводили грузинов с ума. Они кричали «браво» и не хотели отпускать ее со сцены. Спектакль «У жизни в лапах» теперь ставили часто, и всегда зал был набит битком. Вскоре сыграли и «Карамазовых», на долю которых опять же выпал большой успех. Ольга переживала. Почему публика принимает так сдержанно пьесы Чехова, а на все другие постановки нельзя достать билеты? Неужели случилось то, чего так боялся Антон Павлович и что предрекали его недруги? Время его пьес ушло? А может, просто их уже надо ставить по-другому? Играть по-другому? Но неожиданно под конец гастролей интерес к чеховским пьесам возрос, и в день спектакля в кассу уже стала выстраиваться огромная очередь. Что за метаморфозы? Странно. Публика что-то поняла? Что-то до нее дошло?

⁂

После окончания гастролей в Тифлисе гостеприимные грузинские власти организовали для них продолжительный отдых в Боржоми, разместив всех в Ликанийском дворце, построенном для летнего отдыха младшего брата царя, великого князя Михаила Александровича.

– Право, нам даже неловко как-то в этой роскоши, – сказала Павлова, войдя в этот богатый интерьер, выполненный в итальянском стиле.

– Вы достойны жить только в такой обстановке, – ответил представитель власти. – Вы короли сцены. А великий князь на вас не обидится. Русские цари уже не правят Грузией.

Но хоть Романовы более и не правили Грузией, всем актерам было здесь вначале не по себе. Ведь великий князь Михаил не просто был отстранен от власти, он погиб вместе с другими Романовыми от рук большевиков в Алапаевске, о чем они знают из газет. Но новые власти Грузии были столь любезны и гостеприимны, а их яства и вина столь прекрасны, что вскоре все успокоились и наслаждались жизнью, чистым воздухом, горной рекой, синим небом над головой и целебными водами. Вот только отдыхать им пришлось совсем мало. Вскоре выяснилось, что Красная армия быстрыми темпами приближалась уже к Кавказу.

– Господа! В Тифлисе начались волнения, – сообщил срочно приехавший к ним директор Тифлисского театра Цуцунава. – Оставаться вам в Грузии опасно.

– Неужели опять бежать? – воскликнула Ольга. – Но куда?

– У нас только два выбора, – ответил Качалов. – Мы либо должны вернуться в большевистскую Москву, либо ехать в Европу.

– Я не могу решиться на отъезд. А если у нас больше не будет возможности вернуться? – зарыдала Ольга. – В Москве театр, дорогие мне люди, кроме того, там могила моего мужа. Я даже представить себе не могу, что более никогда не приду к нему.

– Если вас арестуют после приезда в Москву и вы окажетесь в ЧК, боюсь, вы тоже уже никогда не придете на могилу вашего мужа, – сказала Литовцева.

– А я лично ехать в Москву не хочу, – заявил Массалитинов. – Опять голод и холод. Я за отъезд на Запад. Фактически это не мы уезжаем, это страна изгоняет нас.

– Вот именно! – поддерживала мужа белокурая Краснопольская.

– Я тоже за отъезд, – сказала Германова. – Я люблю свой театр и очень хотела бы вернуться к Станиславскому и Немировичу, но никоим образом не хочу возвращаться к большевикам. Мой муж – видный левый эсер, и он уже дважды арестовывался ЧК в большевистском Киеве, откуда нам все же удалось вырваться. Нет. К большевикам – никогда! И нагляделись, и натерпелись. Мы должны ехать в Европу. Мы будем нести искусство нашего театра по миру. А что? Может, в этом и есть предназначение нашей группы?

– Тем более что, судя по тем известиям, которые мы знаем из газет, возвращение в Советскую Россию не гарантирует личной