Портреты заговорили… - Юрий Кириллович Толстой

и товарищества как изнутри, так и извне. Это противоречия между рядовыми акционерами, которые ничего не решают и которых водят за нос, а то и попросту грабят финансовые олигархи, сросшиеся с иностранным капиталом и продажными властными элитами как в центре, так и на местах. Не менее, а, пожалуй, еще более остры противоречия между коллективом наемных работников и акционерами, которые жируют за его счет. Наемные работники вынуждены прибегать ко все более острым формам отстаивания своих социальных интересов, вплоть до захвата подвергшихся за их спиной акционированию предприятий, выставления пикетов, открытых столкновений с нанятой новыми хозяевами жизни вооруженной охраной и т. д. Иногда дело доходит и до пролития крови.

На первый взгляд цивилистическая наука более чем далека от этих проблем и может взирать на них равнодушно. Однако это только на первый взгляд. Применительно к хозяйственным обществам и товариществам проблема волеобразования и волеизъявления юридического лица или, что то же самое, выявления его людского субстрата не менее сложна и остра, нежели применительно к унитарным предприятиям. Если в унитарных предприятиях мы имеем дело с одним коллективом, хотя и выступающим в разных правовых качествах, то в хозяйственных обществах и товариществах, как правило, два коллектива: коллектив участников общества (товарищества), будь то акционеры, вкладчики, полные товарищи и коллектив наемных работников. К тому же и тот и другой коллектив в социальном отношении далеко неоднороден. Это и рядовые акционеры, которые ничего не решают, и те, кто правит бал, принимая судьбоносные решения в совете директоров или в исполнительном органе соответствующего общества (товарищества). Не меньшей социальной пестротой характеризуется и коллектив наемных работников. В него входят и управляющий делами той или иной компании или иной высококвалифицированный и высокооплачиваемый управленец, и рядовой работник, месяцами не получающий зарплату. Ясно, что их нельзя ставить на одну доску. К тому же наемный работник может быть одновременно и акционером. Все эти обстоятельства нельзя сбрасывать со счетов, решая вопрос о том, кто именно вырабатывает и выражает волю данного юридического лица. По-видимому, ответ на этот вопрос должен быть сугубо конкретен и формулироваться с учетом того, кто именно в данном юридическом лице оказывает решающее влияние на образование и выражение его воли. Это может быть и влиятельная финансово-промышленная группа, которая держит в своих руках контрольный пакет акций, и поднаторевший в делах опытный управленец, который навязывает свою волю участникам юридического лица, и те, кто правит бал в совете директоров. Не исключено, что это, в виде исключения, может быть и представитель трудового коллектива, который нехватку управленческих навыков компенсирует изрядной социальной демагогией, способной увлечь по-детски доверчивые массы. Словом, необходимо отказаться от попытки вывести какую-либо универсальную формулу, пригодную на все случаи жизни. Сказанное, однако, не означает, что можно ограничиться характеристикой юридического лица как особого приема, необходимого для того, чтобы для достижения тех или иных целей приурочить к обособленному имущественному комплексу совокупность прав и обязанностей, вменив ему ответственность за их надлежащее осуществление и исполнение. К этому, в сущности, сводится и теория фикции, как, впрочем, и ее разновидность – теория целевого имущества и внешне противоположная, но весьма близкая им по гносеологическим корням и конечным выводам теория социальной реальности. Все эти теории роднит отказ от выявления живых людей, которые вырабатывают и реализуют волю юридического лица.

Зададимся, однако, вопросом: почему ныне правящая в стране элита не отказалась от политики сплошного акционирования унитарных предприятий, в том числе и тех, которые успешно функционировали в прежней организационно-правовой форме, хотя плачевные итоги этой политики очевидны для всех. Из комплекса причин, не позволяющих отступить от ранее избранного курса, укажем на следующие. Во-первых, под дымовой завесой акционирования удалось произвести перераспределение общенационального достояния в пользу тех, кто оказался у кормила власти – коррумпированного чиновничества, псевдодемократов, преступных и мафиозных кланов. Именно эти социальные слои и составляют опору нынешнего режима. Отказаться от политики акционирования означало бы для властей предержащих не что иное, как лишиться поддержки тех социальных групп, которые составляют ее опору, хотя и достаточно шаткую.

Во-вторых, акционирование позволяет распродавать хозяйственные общества по частям и таким путем латать бесчисленные прорехи в государственном бюджете, который трещит по всем швам. А это, в свою очередь, позволяет снижать социальный накал путем погашения задолженности по зарплате и пенсиям, денежному и вещевому довольствию военнослужащих и т. д. Разумеется, эти меры являются паллиативными, поскольку первичные отношения в сфере собственно производства находятся в состоянии стагнации и упадка.

Возможность учреждения хозяйственных обществ одним лицом вновь вызвала к жизни проблему выступления одного субъекта права в разных правовых качествах. Пожалуй, эта проблема представляет наибольший интерес, когда речь идет об учреждении акционерных обществ со 100-процентным участием государства. Сразу же возник вопрос: кого признавать в данном случае носителем права собственности – акционерное общество как самостоятельного субъекта права или само государство как его единственного акционера?[79] Юридическая наука с редким единодушием признала носителем права собственности само акционерное общество. В этом вопросе сомкнулись позиции как сторонников хозяйственного права, так и «чистых» цивилистов. Такой ответ с формально-юридической точки зрения безупречен. По существу же мы оказываемся в плену юридической фикции, которая, однако, позволяет ограничить ответственность государства по обязательствам данного юридического лица активами принадлежащего ему имущества. Видимо, не случайно в Законе РФ от 23 июня 1999 г. «О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон «О приватизации государственного имущества и об основах приватизации муниципального имущества в РФ»[80] предусмотрено, что при закреплении в государственной или муниципальной собственности 100 процентов акций открытого акционерного общества полномочия высшего органа управления общества – общего собрания акционеров осуществляет от имени соответствующего собственника акций орган по управлению государственным (муниципальным) имуществом. Формирование позиции РФ как акционера осуществляется федеральными органами исполнительной власти, определяемыми Правительством РФ, или в ином устанавливаемом им порядке. Предусмотренные Федеральным законом «Об акционерных обществах» процедуры подготовки и проведения общего собрания акционеров в указанных случаях не применяются. Иными словами, в открытых акционерных обществах со 100-процентным участием государства или соответствующего муниципального образования такого органа управления, как общее собрание акционеров, нет. Его не может быть по самому существу дела уже потому, что такой орган не из кого рекрутировать.

В то же время предусмотрено, что члены совета директоров (наблюдательного совета) открытого акционерного общества назначаются сроком на один год соответствующим органом по управлению государственным (муниципальным) имуществом, который вправе досрочно прекратить полномочия любого члена (всех членов) совета директоров (наблюдательного совета). Образование исполнительных органов открытого акционерного общества и досрочное прекращение их полномочий осуществляются по решению органа по управлению государственным (муниципальным) имуществом,