Пробужденный - Тимоти Миллер

— Думаю… думаю, оно дышит, — сказал он.

Лина отпрянула, а затем вскрикнула, когда гроздь десятиногих грибов отскочила от ее ног. Этот крик вызвал сердитый свист у них над головами. Белка с голубым оперением вырвалась из укрытия и унеслась прочь на четырех перекрывающихся крыльях. Причудливые крики животных преследовали белку до тех пор, пока она не исчезла вдали.

Лина низко присела, ее взгляд перебегал с одного мутировавшего растения на другое.

— Что это за место?

Майкл провел большим пальцем по хрустальному листу, пробуя на вкус его соблазнительную мелодию.

— Это земная кость. Должно быть, все это мутирует. Должно быть, мы приближаемся к источнику. Я думаю…

Серебряная искра перескочила с его большого пальца на лист, и внезапно его хватка на каменной песне ослабла и треснула. Его глаза сверкнули серебром, и он упал на колени. Схватившись за голову руками, он пытался сдержать рев в своем сознании.

Лина подбежала к нему.

— Майк, что случилось?

Он не мог ей ответить. Земная кость была повсюду — в листьях, земле, даже в воздухе. Это было похоже на пожар в его голове.

— В чем дело, Майк? — Лина склонилась над ним, выражение ее лица было напряженным от беспокойства. — Что? Что случилось?

Глаза Джерико расширились, и он начал пятиться.

— Ты не должен, Пробужденный. У тебя нет путеводного камня!

Майкл боролся с волной каменной песни, но она была слишком сильной. Он не смог сдержаться. Собравшись с духом, он выдавил слова дрожащими губами.

— Убирайся… прочь.

— Что?

Он ударил кулаком в грязь, и земля вздыбилась, как проснувшийся дракон.

— Отойди от меня!

Джерико метнулся к деревьям.

— Беги! — прокричал Майкл. Толстые нити серебряного огня вырвались из его тела, извиваясь в земле и над ней, сливаясь с каждой испорченной земными костями вещью, к которой они прикасались.

Наконец, Лина побежала.

Пушистое дерево раскололось с оглушительным треском, его серые сосновые шишки взорвались одна за другой. Разбегающиеся грибы лопнули, и лес затрясся, словно подхваченный торнадо.

Лина уклонилась, едва избежав огненных щупалец каменной песни. Серебряные лозы последовали за ней, влекомые поющей земной костью в ее крови. Один из них извивался перед ней, и она перепрыгнула через него и скрылась за деревьями. Перепрыгивая с ветки на ветку, она бежала, когда мир под ней вспыхнул серебристым огнем.

Все еще стоя на коленях в грязи, Майкл ехал верхом на каменной песне, беспомощно наблюдая за жестоким уничтожением сотен растений и тысяч насекомых. Каждая смерть вызывала у него отвращение, но он не мог остановиться, даже когда начал чувствовать, как сила разрывает что-то внутри него. Каменная песня питалась земной костью в течение нескольких часов. Теперь она была слишком сильной, чтобы ее можно было контролировать.

Серебристая полоска взлетела с лесной подстилки, ударив Лину в воздухе и слившись с ее кожей цвета слоновой кости. Она закричала, но не упала. Удерживаемая потрескивающей сетью серебряного света, она корчилась в агонии в десяти футах над землей.

В глубине души Майкл понимал ее боль. Он почувствовал, как каменная песня овладела ею, почувствовал, как земная кость внутри нее распространяется подобно лесному пожару, изменяя ее кости, мышцы и органы. Это было уже слишком. Через несколько мгновений она рассыплется вдребезги, как хрустальный лист, еще одна жертва ярости каменной песни.

— Нет! — Яростное отрицание сорвалось с его губ, и Майкл ударил кулаком по земле, рассыпав сноп серебряных искр. Он не допустит, чтобы это произошло. Лина не умрет из-за него. — Нет. Нет. НЕТ!

Внезапно он понял, что должен сделать. Там было слишком много силы, которую он не мог контролировать. Поэтому вместо этого он использует ее. Он заберет каменную песню у Лины и отправит ее туда, где она больше не сможет причинить ей вреда.

Зарывшись костяшками пальцев в землю, он сосредоточился так, как никогда раньше, вонзая каменную песню глубоко в темную землю. Сила сопротивлялась, медленно отдавая земную кость вокруг него. Зарычав, он подчинил ее своей воле, слив ее с незапятнанным камнем так близко к поверхности. Он вжимался глубже, все глубже и глубже в скалу и камень, напрягаясь, чтобы похоронить каждую йоту своей силы в земле.

Серебристый огонь, охвативший лес, потускнел, а затем исчез. Веревочный фонарь, поддерживавший Лину, тоже погас, и она безвольно упала сверху.

Майкл почувствовал, что его связь с ней оборвалась, но серебряный огонь все еще сочился из его пальцев, и он продолжал вливать смертоносную каменную песню в землю. Его дыхание было прерывистым, из ушей и носа капала кровь, но он продолжал настаивать. Он прикоснулся к скальной породе, к твердой коже мира. Его грохочущая музыка была медленной и необъятной сверх всякой меры. Он проехал сквозь нее, толкая, растягивая, дотягиваясь, пока не коснулся…

Последовал мощный всплеск расплавленной энергии, как будто он коснулся всего камня в мире в одно ослепляющее мгновение, а затем в него врезался обжигающий ответный удар раскаленной добела энергии.

Связь прервалась, и Майкл откинулся назад с болезненным вздохом. Опустив голову, он вытер кровь с носа и попытался отдышаться. Странно. Его силы были истрачены, но он не чувствовал себя больным. Возможно, он начинал привыкать к каменной песне, или, что более вероятно, земная кость меняла его так же, как меняла Лину.

Несколько секунд спустя Джерико выбежал из кустов рядом с ним, его бледная кожа была забрызгана осколками сломанных листьев и вязким бледным соком мутировавших растений.

— Ты в порядке, Пробужденный?

Майкл кивнул.

— Жить буду, Джерико. — По крайней мере, он не слился с кукольным человечком. Он бы знал, если бы это было так. Вытащив руку из воронки размером с кулак, которую он оставил в земле, мальчик заставил себя подняться на ноги. — Давай проверим, как там Лина.

Гибкая фигура с длинными серебристыми локонами выпрыгнула из листвы над ними и приземлилась рядом с ними.

— С этим все в порядке, Пробужденный, — сказала Лина.

Сердце Майкла пропустило удар.

Глаза Лины горели, как крошечные зеленые лампочки, а ее серебристые волосы развевались, словно жили своей собственной жизнью. Подняв руку, она откинула назад прядь своих вьющихся волос пальцем с когтистым кончиком.

Зрение Майкла затуманилось от слез.

— Лина, я… я не мог…

Ее призрачные пальцы коснулись его щеки. Они были холодными и твердыми, как камень.

— Это не твоя вина, — мягко сказала она. — Нам просто нужно найти туннель. Народец это исправят.

Майкл кивнул, но мысленно проклял тот день, когда впервые увидел кукольных человечков.