Щегол 1-11 - Василий Горъ

Я утвердительно кивнул, снял рюкзак-однодневку и выложил из него на стол два ежедневника в обложках из тисненой кожи, термос, полиэтиленовый пакет и увесистую пачку фотографий:

— Это архив отдельной ячейки секты Свободных: номера телефонов дворян, заказывавших высокоранговые Искры с требуемыми умениями, гора расписок и компромат — документальные подтверждения встреч с «курьером», роль которого играли Богатыри…

— А в термосе, судя по всему, чей-то готовый заказ? — холодно процедила Императрица.

Я отрицательно помотал головой:

— Нет: Искру, выращенную под заказ, мы уничтожили, а тела Свободных бросили на растерзание местному зверью. Так что тут — отрезанные пальцы всех восьми ублюдков. Для идентификации и инициации поисков сообщников. Кстати, чуть не забыл: в разговоре этих тварей прозвучали фамилия одного и прозвище другого вроде как конкурента — некоего господина Маврина и Иллюзиониста Калейдоскопа в ранге Князь…

…В третий раз я ввалился в спальню Императрицы ровно через сутки. Сообщить, что мы выспались и вот-вот уйдем в рейд. Воронецкая и в этот раз оказалась готовой к моему появлению, поэтому, проснувшись, села, поймала мой взгляд и поделилась новостью, которая для нас новостью уже не являлась:

— Доброе утро, Игнат Данилович. Можете меня поздравить — вчера днем я, наконец, прорвалась во второй ранг…

Я, конечно же, рассыпался в поздравлениях, но Воронецкая, выслушав первое предложение, требовательно выставила ладонь «щитком»:

— Игнат Данилович, от вас и ваших подруг мне бы хватило одного слова. Ибо этим прорывом я обязана вам и не собираюсь об этом забывать. Здесь, на заимке, меня больше ничего не держит, поэтому в шесть вечера я отправлюсь в обратный путь, а послезавтра утром передам мужу ежедневники, расписки, фотографии и кисти рук уничтоженных вами тварей, возьму расследование под личный контроль и через какое-то время устрою новую Большую Чистку. Даю слово, что информация о ваших заслугах во вскрытии этого гнойника дальше Володи не уйдет. но он у меня — личность благодарная, поэтому через какое-то время воздаст добром за добро. Далее, практически уверена, что это расследование заставит нас переиграть планы по прорывам, и через несколько дней сюда доставят не моего супруга, а старшего сына…

— Вы хотите, чтобы мы добыли для него лесной комплект умений? — спросил я и, как ни странно, ошибся:

— Нет. Во-первых, я не вправе об этом просить, во-вторых, Михаил взял третий ранг сравнительно недавно, соответственно, еще не успел поднять до насыщения уже имеющиеся умения и, в-третьих, ему будет полезно провести пару-тройку недель вдали от дворцовой жизни. Так что меня вполне устроит, если вы и ваша команда на обратном пути заглянете в змеиные овраги и просто проверите, в порядке ли ловушки.

— Заглянем… — пообещал я, немного подождал, понял, что Императрица не собирается повторять просьбу добыть ей лепку с регенерацией, и, оценив все, что эта женщина успела сделать для меня и моей семьи, сделал еще один шаг ей навстречу: — Людмила Евгеньевна, личный совет примете?

— От вас — приму! — уверенно заявила она и превратилась в слух.

— Навестите Ксению Станиславовну и попросите помочь с подготовкой организма к предстоящему омоложению.

— У вас есть веские основания считать, что ее нарабо— … — начала, было, Воронецкая, заметила, что я улыбнулся, и «прозрела»: — Раз вы с ней дружите, значит, создали все условия для скорейшего возвращения в молодость: добыли регенерацию с лепкой, уговорили подругу принять настолько дорогой подарок, объяснили, как ускорить прорыв в Богатыри, отбили эту заимку и придумали, как ее обезопасить. Веретенникова же, временно прекратив прием пациентов, занялась собой. А если учесть тот факт, что она считается одним из лучших теоретиков магии Целительства…

Тут государыня поймала за хвост еще более интересную мысль и хитро прищурилась:

— Игнат Данилович, как я понимаю, к советам «навестить» и «попросить» неявно прилагался еще один — сообщить Ксении Станиславовне, что помощь в подготовке моего организма к омоложению санкционирована вами?

Я утвердительно кивнул, и женщина посерьезнела:

— С меня причитается. Опять. Что радует. Но этот вопрос мы поднимем после вашего возвращения в Большой Мир. А пока отправляйтесь в свой рейд. И поаккуратнее там, ладно?

Отправились. По маршруту, от которого тошнило, зато налегке. И всего часов через шесть с небольшим допрыгали до подступов к заимке Свободных. Расслабляться я и не подумал — тормознул группу возле места, за которым еще недавно начиналась область, накрытая Поисковой Сетью, и привычно повел рукой, предлагая мелкой вести.

Уфимцева скользнула вперед и минут за десять-двенадцать довела нас до входа в пещеру. А перед ним вдруг застыла и вскинула вверх правую руку.

Мы мгновенно подобрались, и Света, развернувшись на месте, прыгнула ко мне.

А после того, как вышла из короткого рывка, злобно зашипела:

— Сбито и восстановлено оба слоя сторожков. Зверье такому не обучено, так что за время нашего отсутствия сюда кто-то приходил. Заходить в пещеру однозначно не стоит — в ней могут обнаружиться неприятные сюрпризы, а я в артефакторике разбираюсь… хм… намного слабее, чем хотелось бы.

— Что ж, значит, валим к схрону, забираем рюкзаки и уходим к нашей заимке… — скомандовал я и почувствовал прикосновение жены:

— То есть, к оврагу, в который побросали трупы, не наведываемся, верно?

— Раз мы вырезали не всю ячейку секты, значит, валить зверье, мягко выражаясь, небезопасно…

Девчата согласились, и мы потопали к схрону. Пока шли по территории, на которой теоретически можно было во что-нибудь вляпаться, вела Света, а я отгонял куда подальше дурные мысли. Но все обошлось — никаких ловушек на полянке, на которой мы спрятали рюкзаки, не обнаружилось, а они оказались на месте. Тем не менее, расслабляться я и не подумал — после того, как наше добро было извлечено из ямы, вернул на место дерн, тщательно замаскировал, «сдул» воздушной стеной землю, попавшую на траву, и дал команду начинать движение. На протяжении следующих четырех часов путал следы маньячнее некуда. А на первом же «коротком» привале тщательно изучил карту, выбрал чертовски замороченный маршрут, на котором собирался запутать возможных преследователей еще добросовестнее, и объяснил его логику Оле, которая, в отличие от Уфимцевой, ориентировалась в Пятне, мягко выражаясь, так себе:

— Если у кого-нибудь из недобитых членов ячейки, наведывавшихся на заимку в наше отсутствие, есть какой-нибудь особо крутой навык следопыта, и этот тип как-то умудрится распутать петли, которые мы уже накрутили, то у него создастся впечатление, что мы ломимся к Мрачному. Поэтому, потеряв наш след вот тут, на краю болота, он ломанется дальше по тому же вектору. А мы