Виршевая поэзия (первая половина XVII века) - Коллектив авторов

и жен своих от худых дел унимайте,

и во всяком деле себе крепце берегите.

И от всяка лжива слова яко огня бегите,

занеже пророк и царь Давид во своем псалме глаголет,

таковыми глаголы аки перстом во око колет,

яко погубит господь вся, глаголюща лжу;

а мы рцем: пойдет всяка та душа вь ядовитую ржу,

сиречь в вечную муку.

Вам же да подаст господь десную свою руку,

да не постигнет вас никоторая напасть,

всякого бо человека содержит божия власть...

И аще будет вам милостыни творити

и души моей грешной хотя мала отрада учинити,

и вы бога ради давайте с тихостию и с любовию,

зане сам господь наш и бог искупил нас своею кровию.

Яко же негде речеся: вода огнь угашает,

а милостыня многия грехи очищает...

И вы мене, грешнаго отца своего, не забудите

и часто ко гробу моему приходити готовы будите.

И свещу и просфору о мне, грешнем, не ленитеся приносити,

негли души моей грешной возможете поне малу отраду учинити.

И паки грешную мою душу от места мучения свободити

и своим душам вечную отраду сотворити.

Аще ли будет вам нечим мене, грешнаго, помянути,

и вы готови будете о мне, грешнем, воздохнути.

И то вам вменится от бога за поминовение, —

никоторая бо добродетель полагается от него в забвение.

И сие речение глаголю к вам на приклад,

понеже божественная благодать аки клад.

Не рад я, грешник, вашему небогатству;

толко бы было непозорно вашему братству,

понеже нищета и убожество всякаго смиряет,

а униженна и охуленна пред богом поставляет.

И дай вам господь бог всегда богатети

и своими прямыми оброки владети.

Обаче может бог нища и убога богата учинити,[164]

а богата и изобилна нища сотворити.

И ими тоже себе во уме своем помышляя,

но паче крепце в нем размышляя,

яко не может велможа царев обнищати.

Мы же глаголем: силен бог всякаго смиряти.

И судбами своими господь всякому наводит

и от богатства и славы в нищество приводит.

Такоже вы ныне, аще у государя царя в чести,

дай вам господь и до конца таковое имя себе нести.

Еще же яко забых о сердечном своем друге,

о матери вашей, а о моей доброй супрузе:

аще господь бог по душу ея сошлет

и во уготованная места пошлет,

и вы со всякою честию и слезами погребите.

И тем всех людей таковым своим усердием удивите.

И такоже от всего своего сердца поминайте

и обоих нас во уме своем почасту воспоминайте.

И даст господь вам всем свою благодать,

иже бо много может сторицею воздать.

И сему писанию и наказанию конец,

а вам бы от Христа бога получити нетленный венец.

И паки мир вам от меня и благословение,

и подаст вам господь душевное умиление.

А меня, рождшаго отца своего, простите

и у него, всещедраго бога, милости просите,

И да будут на вас щедроты его вечныя

и сподобитеся от него радости бесконечныя.

Во веки, аминь.

Сын Стефана Горчака

Послание от сына ко своему отцу,

да сподобится его молитвами христианскому концу,

и да простит ему отец всякое пред ним неисправление

и получит от грехов своих свобождение.

Государю моему, рождшему отцу,

тезоименитому добродетелному венцу[165],

сынишка твой, имярек[166], челом ударяет

и у всещедраго бога милости прощает,

чтобы ты, государь мой, здрав был на многие лета,

а мне бы, грешному, держатися твоего отча совета

и слышати бы твое, государя моего, здравие, радоватися и веселитися,

и молитвами твоими в вечное веселие вселитися.

А пожалуеш, государь мой, изволиш про меня, грешнаго, напамятовати,

вем бо, яко должни отцы и матери о детех своих скорби и печали носити.

И паки всегда об них болезнуют и воздыхают,

яко же ярем тяжек в сердцах своих вменяют.

И аз, грешный, за молитв святых твоих по ся часы жив:

вем бо паки, яко воистинну аггел господень никако же лжив.

Аще кто отца своего и матерь чтит

и сердца их всегда веселит,

таковый на земли долголетен бывает,

и от всяких бед господь его защищает.[167]

Аще ли же кто родителей своих не чтит,

таковый сам себе душу губит;

и зде, и тамо не узрит света,

понеже не слушает ни отча, ни матерня совета.

Аще же и злый злым зле досаждает,

а, горше всего рещи, рукама своима дерзает,

таковый чему будет достоин? —

разве лютой смерти пристоен.

И за то паки зде впадает в беды я напасти великие

и зазорен бывает многими человеческими лики,

и паки поношен и посмеян от всего народа,

понеже таковое деяние не христианского рода,

но неверных и богоотметных неверных язык,

иже не причтени будут во христианский лик,

но отстанут отлучены,

понеже богомерстей вере научены.

Аще ли псаломское слово глаголет,

яко перстом во очию колет, —

скончаются грешницы от земли и беззаконницы[168],

обаче и мы им, неверным, не сродницы.

Аще и вси по образу божию создани,

обаче мы по Христове благодати от них отведени.

Наше звание самому Христу богу нашему тезоименито,

а их, неверных, от нас отменито.

Они своими обычаи и нравы нарицаются

и к нам верою своею не присвояются,

и от нас странны,

понеже веры их от еретик избранны.

Сего ради молю тя, государя моего рождщаго отца,

для общаго нашего содетеля и творца

не помянути тебе, государю моему, безумнаго моего досаждения,

да избавлюся вечнаго мучения.

Вем бо, яко тебе, государю моему, миоги досады сотворих

и сердце твое до конца раздражих.

Яко некий злый злодей бога не боится,

ни всех