Самые громкие мистификации от Рамзеса до Трампа - Петер Келер

по словам Фридриха фон Мюллера, веймарского канцлера, поэт обратился к стоящим рядом. Эта легенда не подтверждена, потому что сам канцлер об этом нигде не писал, зато позволил другим ссылаться на него как на свидетеля.

Однако спустя два дня после смерти Гёте немецкий архитектор Клеменс Венцеслав Каудрей, работавший тогда главным директором Великого герцогства Саксен-Веймар-Эйзенах, заявил, что тоже слышал последние слова поэта. Одна только мелочь: в 1907 году нашли записи Каудрея о дне смерти, где последними словами Гёте оказался вопрос к слуге Фридриху Краузе: «Ты не добавил в вино сахар?»

Желающих стать свидетелями последнего вздоха Гёте было много. Некоторые вкладывали в его уста глубокомысленные изречения. Так, через 60 лет баронесса Женни фон Густедт в мемуарах, опубликованных под названием Aus Goethes Freundeskreis («Из круга друзей Гёте»), писала, что последние «ясные и четкие» слова Гёте таковы: «Вот начинается превращение в высокие превращения».

Совсем другое вспоминал уже упомянутый Краузе, слуга и правая рука Гёте. По его версии, он единственный присутствовал при смерти хозяина. Поэт потребовал «ночной горшок, сумел взять его сам и прижимал к себе, пока не скончался».

Возможно, Гёте, уроженец Франкфурта-на-Майне, в последние минуты жизни пробормотал на родном гессенском диалекте: «Мне лежать неудобно». Или же он повернулся к невестке Оттилии и просто попросил ее: «Подойди, доченька, дай мне свою ручку…» О последнем написала Луиза Каролина Зайдлер, художница и подруга Гёте, в письме от 23 марта 1832 года, на следующий день после кончины поэта.

Долю правды можно найти в показаниях всех свидетелей, ведь Гёте на смертном одре много чего сказал. Каждый мог услышать разное или выбрать то, что счел наиболее важным.

•••

Да, умирающие не всегда выражаются ясно. Можно не разобрать слов и в шуме битвы, как в случае с английским адмиралом Горацио Нельсоном. В 1805 году в морском сражении между британским и франко-испанским флотами у мыса Трафальгар Нельсон был смертельно ранен и неожиданно попросил штабс-капитана Томаса Харди: «Kiss me. Hardy!» («Поцелуй меня, Харди!»). Он пытался сказать: «Kismet, Hardy!» («Судьба, Харди!»).

•••

Простую просьбу Гёте открыть ставни сократили так, что она прозвучала гениально: «Больше света!» Многие цитаты обрабатывают, прежде чем представить их общественности. Так вышло с фразой Михаила Горбачёва. «Кто опоздает, того жизнь накажет», — обратился он к руководству СЕПГ 6 октября 1989 года во время официального визита в ГДР. Настоящая формулировка была иная. Дословно в русском протоколе это выражение звучит так: «В опасности те, кто не реагирует на жизнь». В документах СЕПГ: «Если мы отстанем, жизнь нас накажет». Ставшая популярной цитата — всего лишь красивая оправа исходного высказывания.

•••

Искажено и знаменитое высказывание Карла Маркса о вере. Оно якобы звучит так: «Религия — опиум для народа». Оригинальный отрывок из философской работы «К критике гегелевской философии права» 1843 года таков: «Религия — вздох угнетенной твари, сердце бессердечного мира, подобно тому как она — дух бездушных порядков. Религия есть опиум народа». Владимир Ильич Ленин упростил сложный анализ Маркса до примитивного лозунга, до формулировки «опиум для народа», полезной в революционной борьбе с попами. Мол, не сам народ употребляет этот наркотик, бежит из реального мира, ищет утешения — наркотик предлагает ему господствующий класс.

Кстати, сравнение религии с наркотиком изобрел совсем не Маркс. Еще в 1798 году в сборнике афоризмов Новалиса «Цветочная пыльца» можно было прочитать, что думает поэт-романтик о христианстве обывателей: «Ваша так называемая религия действует как опий: она завлекает и приглушает боли, вместо того чтобы придать силы».

•••

Сокращения, которые меняют смысл высказывания, и реинтерпретации — это одно, а толковые и понятные добавления или выдумки — совсем другое. «Я здесь стою! Я не могу иначе. Бог да поможет мне! Аминь», — таким было заключительное слово Лютера в Вормсе в 1527 году. На самом деле, как свидетельствуют рукописные записи очевидцев и памфлеты современников, он произнес только общепринятую формулу: «Да поможет мне Бог. Аминь». Два предыдущих предложения вложили в уста реформатора позже, дабы подчеркнуть его стойкость и верность принципам. Ну, или реформатор потом сам приписал себе те две фразы. Они появились на протестантский свет в начатом в 1539 году виттенбергском издании работ Лютера.

•••

Не менее известно другое высказывание Лютера, обнадежившее всех в 1980-е годы, когда из-за наращивания атомной мощи в Западном Берлине распространились апокалиптические настроения: «Если бы я знал, что завтра настанет конец света, то сегодня обязательно посадил бы яблоньку». Только вот яблонька не встречается ни в трудах Лютера, ни в письмах, ни в застольных беседах. Вероятно, это выражение попало в сокровищницу крылатых выражений спустя триста лет после смерти Лютера, в первой трети XIX века. Авторами считаются набожные пиетисты из области Вюртемберг, где теолог по имени Иоганн Альбрехт Бенгель предсказал дату конца света — 18 июня 1836 года.

•••

Цитату из Лютера выдумали наполовину, а вот упрямое утверждение Галилео Галилея — целиком и полностью: «И все-таки она вертится!» Так он сказал после того, как инквизиция заставила его отречься от учения, согласно которому земля — не статичная точка в пространстве Вселенной. Но это высказывание впервые появилось в 1761 году, спустя сто лет, в четырехтомнике Querelles littéraires («Литературная полемика»), автор — французский аббат Огюстен Симон Ирай.

•••

Галилею изречение подходит, а вот приписываемая Уинстону Черчиллю фраза — совсем нет. «No sports!» («Никакого спорта!») — ответил он на вопрос о своем долголетии. Слова, казалось бы, должны принадлежать толстобрюхому британскому политику, курящему сигару и пьющему виски. Черчилль, напротив, был гибок и строен. Играл в крикет, в школе занимался плаванием и превосходно фехтовал. Еще учась в Королевском военном училище в Сандхерсте, Черчилль показал себя великолепным наездником, а в Индии, куда направили его полк, стал одним из лучших игроков в поло. Верховой езде он остался верен до самой старости и в семьдесят с лишним лет охотился на лис. Понятно, что данное изречение в речах и книгах Черчилля не найти.

•••

«Не верь статистике, если ты не сам ее подтасовал» — высказывание Черчилля, совершенно не известное в Англии, но ставшее очень популярным в Германии. Следы теряются во мраке Второй мировой войны. Возможно, в 1940 году нацистская пропаганда специально приписала эту цитату ярым противникам гитлеровской Германии.

•••

Заманчиво приписать кому-нибудь знаменитому выражение, считая, будто тому человеку оно подходит и, подкрепленное громким именем, найдет свой путь. Так в 1960-х годах шутники вложили в уста недалекого Генриха Любке, федерального президента Германии, высказывание «Equal goes it loose» («Одинаково начнется»)[23], с