Милый мальчик - Роза Ветрова

Савва резко втягивает в себя воздух, все-таки даже этому зверю больно. А потом отдергивает меня от себя и как нашкодившую кошку хватает за шкирку на вытянутой руке.

- А ну отпусти меня, ублюдок! Я тебе задам, сволочь! - Пытаюсь пнуть его в воздухе, но безуспешно. Он хоть и здоровенный, почему-то недосягаемый.

- Все мне испортил, козел! Всю жизнь! Долбанный шизик! - ору как не в себя, и Савва, по всей видимости устав слушать мои вопли, отбирает свои очки, которые я сжимаю в кулаке и закидывает меня к себе на плечо, как ничего не весящий пиджачок.

- Отпусти! Что ты делаешь?!

- Хватит орать. Голова лопнет.

- Отпусти сказала! Отпусти! Долбанутый очкарик!

Не обращая внимания на мои вопли, Савва несет меня на парковку и, извернувшись, я вижу знакомую машину.

- Я никуда с тобой не поеду! Отпусти!

Скорее всего, я совсем не соображала от ярости, что творила. Ведь я его обзывала, ударила, укусила... Боже...

Но разозлило его не это. Хотя нет, и это тоже. Но как и у меня, в нем также лопнула его внутренняя бочка терпения. Мои вопли становятся апогеем, и он, грубо запихнув меня на заднее сиденье, как мешок с картошкой, залезает следом.

- Помогите! Насилуют! - ору, дергая ручку противоположной двери и пытаясь выкарабкаться, но псих за спиной дергает меня к себе за ворот бомбера и неожиданно запихивает какую-то тряпку в рот, больно выкручивая руки. Как настоящий кляп!

Мычу в отчаянии, от боли в руках в моих глазах появляются искры вперемешку со слезами. Слабо взбрыкивая, я лихорадочно пытаюсь найти лазейку, но все бесполезно. Ничего в голову не приходит.

В этот момент Савва подхватывает меня под живот ладонью и одним движением вверх ставит меня на колени. Вдавливая грудью в сиденье и одновременно выкручивая руки, он сдирает второй рукой юбку вместе с трусами.

Я сразу же перестаю мычать и дергаться, в шоке и страхе застыв каждой клеточкой тела. Почти не успеваю ощутить октябрьский холод остывшей машины, поскольку псих вжимается в меня сзади каменным бугром. Нас отделяет друг от друга только жесткая ткань его джинсов.

В разразившейся тишине слышно лишь мое сбивчивое и рваное дыхание, да испуганный стук сердца. Теперь я мычу жалобно. А когда его палец без предупреждения врывается внутрь меня я вся сжимаюсь и взвываю, не в силах что-либо сделать. Только выть по-волчьи. Отчаяние затапливает с головой, мне кажется, что он лишил меня девственности одним лишь пальцем.

- Заткнись. Или точно изнасилую, раз ты все равно меня в этом обвиняешь.

Я замолкаю, тяжело дыша. От страха и унижения мне хочется раствориться на атомы и исчезнуть в просторах Вселенной. Всей душой я ненавижу его до белых кругов перед глазами, но послушно замираю, всхлипывая и дрожа.

- Вот видишь. Ты можешь контролировать свои эмоции легко, - негромко произносит этот монстр, нежно поглаживая пальцами самое сокровенное место.

Внутренне я уже приготовилась к полному вторжению, обреченно притихнув и надеясь только, чтобы было не очень больно, ведь эта сука просто огромный. В любом случае он уже морально меня травмировал. И физически тоже. И поэтому в любом случае я никогда его не прощу.

Вопреки моим предположениям, изнасилования не происходит. Савва спокойно вытаскивает палец и отпускает меня. Я тут же инстинктивно поджимаю под себя ноги и сворачиваюсь в клубок. Меня все еще трясет от того, что он так бесцеремонно ворвался в меня пальцем. Он просто растоптал меня одним движением.

Осторожно вытащив освободившейся рукой кляп, я молча плачу в рукав куртки, сдерживая всхлипы, но потихоньку отпуская все пережитые эмоции.

Тишина за спиной напрягает, но я все еще переживаю то, как грубо он обошелся со мной. Как будто я гребаная игрушка. Я не хочу с ним спорить, разговаривать и даже просто смотреть в глаза. Я не хочу его в своей жизни! Просто до одурения не хочу!

Когда ощущаю его ладонь на своей спине, то перестаю дышать. Савва мягко гладит меня, успокаивая.

- Тшш. Ладно, Боброва, я немного переборщил с угрозами. Не буду я тебя насиловать.

Вместо ответа я еще больше скулю, мечтая, чтобы он сдох. Впервые я желаю смерти человеку. Да и человек ли он вообще? Любые действия с его стороны - сплошное насилие! Он делает все против моей воли!

- Да и зачем мне это делать? - продолжает он рассуждать над моей сжавшейся фигурой, перейдя к волосам и поглаживая их. - Я же тебя люблю. Ты моя девушка.

Слезы мгновенно засыхают на глазах, я шмыгаю носом напоследок и поднимаюсь, глядя на него с полным неверием. Господи, шизанутый псих! Он так серьезно рассуждает о любви, как будто вообще не вдупляет что происходит! Он действительно нездоров.

- Но тебе нужно научиться сдерживать свои истерики, если хочешь, чтобы я сдерживал свои, - продолжает он, глядя мне прямо в глаза.

На нем снова его очки, темные волосы сильно растрепаны после борьбы, на линии челюсти краснеет след от укуса, а под глазом на щеке тянется длинная царапина. Не смотря на помятый вид, он выглядит красивым как всегда, но внешность не значит ровным счетом ничего, потому что его преобладающая черная сущность перечеркивает любые намеки в нем на что-то хорошее.

Впрочем, о чем я? Какое хорошее? Он ненормален с головы до пят. В нем нет ни капли белого. Одна непроглядная тьма.

- Я не хочу. Я ничего с тобой не хочу, никаких отношений, - с остервенением шепчу я, мой голос немного дрожит. Я нервно кусаю губы. - Пожалуйста, оставь меня в покое. Знаю, я говорила, что люблю... Я... Я просто растерялась, я испугалась... У меня нет к тебе никаких чувств. И, конечно, я верну подарки...

Савва смотрит на меня так, словно я заболела. С легкой сочувствующей улыбкой. От нее мне становится дурно, я уже заранее знаю его ответ.

- Извини, Миш. Не могу тебя отпустить. - Он притворно вздыхает и качает головой. - Немного удивлен твоим признанием, не думал, что все же решишься.

- Т-ты знал?

Савва хмыкает с усмешкой.

- В твою любовь поверит только полный недоумок.

- Но зачем я тебе? - выдавливаю из себя в изнеможении. Зачем я ему, раз он знает что я испытываю только страх и презрение?

- Я же сказал, что люблю тебя. В отличие от тебя я не вру. Что ты не любишь -