Альманах «СовременникЪ» №6(26) 2021 г. (в честь 130-летия со дня рождения Михаила Булгакова) - Альманах Российский колокол

упоминания о хранящейся в базилике Буклеона в Константинополе «окровавленной плащанице Христовой», выставляемой порой для поклонения верующим… В 1201 году Николай Мазарит, спасший плащаницу от огня во время пожара и бунта императорской гвардии, сообщает: «Похоронные Ризы Господни – из ценного полотна и еще благоухают помазанием. Они воспротивились разложению потому, что закрывали и одевали нагое, миррой осыпанное Тело Бесконечного в смерти».

Шли столетия. В Средневековье, боясь подделки, плащаницу стали тщательно изучать. Ее вываривали в масле, действовали химикатами, нагревали, прожаривали, охлаждали. Убеждались, что изображение не выдавлено, не напечатано, не нарисовано. Что поверхностные части волокон обуглены, сожжены некоей невероятной, необъяснимой и мгновенной энергией. В дальнейшем чем больше человечество погрязало в грехах, сомнениях и неверии, тем сильнее разгорались споры о подлинности реликвии. XX же век, с его техническим прогрессом, дал спорам новое направление. Все началось с фотографии, сделанной в 1898 году итальянским фотографом Секондо Пиа. Проявив пластинку, автор, к своему изумлению, увидел не негативное, а позитивное изображение. И Лика Христа, и всего Тела. Это была сенсация! И она означала, что на полотне запечатлен негатив!

Но как могло случиться, что за 19 веков до изобретения человечеством фотографии таковая уже существовала?! Этот неопровержимый необъяснимый факт сильно смутил скептиков. Тем более что при дальнейшем микрофотографировании проявились даже отпечатки монет, положенных на глаза распятого человека так, как это делали обычно иудеи в начале нашей эры. К тому же это были монеты, чеканенные только около 30-х годов нашей эры. Более того, одна из монет – лепта Пилата с надписью «Император Тиберий» – оказалась редчайшей, с неизвестной нумизматам дотоле орфографической ошибкой. После публикаций сенсационной фотографии в различных коллекциях мира были обнаружены еще четыре такие монеты. А годы шли. И вот во время следующего показа и доступа ученых к святыне (в XX веке их было три) знаменитые французские биологи, профессора Сорбонны, изучая изображение на полотне, доказали, что оно «анатомически совершенно точно». Кроме того, на «фотографии» были обнаружены «следы ран от игл тернового венца, гвоздей, ударов копьем и бичами с тремя тяжелыми наконечниками». Ученые определили даже ток ручьев крови, связанный со вздрагиванием казнимого – при ударах – от боли. «Изумительная анатомическая точность изображения не поддается рациональному объяснению». «На отпечатавшемся изображении спинно-брюшная симметрия выдержана с точностью до ангстрема». В итоге бывший скептик и ярый атеист профессор Делаж, заканчивая свой доклад во Французской академии, воскликнул: «Да, это Христос! И Он воскрес!»

Позже итальянские физики Виллис и Карренто де Ксендия провозгласили: «Сегодня можно утверждать, что полотно было подвергнуто воздействию сил внутриядерной радиации». Тогда, в начале века, это прозвучало почти крамольно. Ныне же ученые доказали возможность ядерного синтеза и при обычных температурах. Конечно, атеисты, ищущие в святыне фальсификацию, не переведутся никогда. Однако не так давно плащаницу изучали и специалисты из НАСА (Управление по космонавтике, США), затем ученые из штата Массачусетс. И иного вывода, кроме того что «плащаница – это воистину пятое Евангелие», они дать не могли.

Вспомним, как Христос сомневающемуся в Его Воскресении апостолу Фоме, в присутствии учеников, показал на своих руках раны от гвоздей и рану от копья на ребрах и сказал: «Не будь, Фома, неверующим. Но веруй». Потрясенный Фома только и воскликнул: «Господь и Бог мой!» Иисус же добавил: «Ты поверил потому, что увидел Меня. Блаженны невидевшие и уверовавшие». Современными учеными сделан и еще один вывод. Туринская плащаница – это даже более подробная история крестных страданий Иисуса, чем это описано в четырех Евангелиях. Так о чем же почти два тысячелетия эта святыня упорно хочет рассказать человечеству?

IV

День был весенний, солнечный. Воздух над пятью холмами, на которых раскинулся древний Иерусалим, напоен терпким ароматом миндаля, кипарисов, цветов желтого дрока. Мы, паломники, стоим в Гефсиманском саду у древних олив, которых осталось лишь восемь, да, да, непостижимо, но это те самые, уже измученные столетиями жизни, подпертые палками оливы. Это под ними после Тайной Вечери под ночной луной Христос молился Отцу. Это здесь заснули его утомленные за день ученики. И стражники с горящими факелами арестовать Иисуса шли здесь. А впереди – Иуда, чтоб поцелуем предать. И тревожный отсвет пламени недобро блеснул в его злых зрачках. Потом Христа погнали через ущелье в Иерусалим, к «Львиным воротам», откуда и начался его последний, Крестный путь. Конечно, все, что вы узнаете ниже, может вызвать у читателя, даже в наш жестокий век, душевную боль и содрогание. Но в отличие от жуткой информации, которую мы ежедневно почти бесстрастно получаем с экранов телевизоров, Страсти Господни иные. Их испытал, погибая за человечество (и за каждого из нас), Иисус Христос, Богочеловек. Он имел Божественную душу и бренное, как у каждого смертного, тело. Так найдем же в себе мужество хотя бы знать о случившемся. Чтобы не давать себе права малодушно забыть Его земной подвиг.

Итак, после снятия с Креста Богоматерь, плачущие женщины, любимый ученик юный Иоанн (будущий автор Евангелия от Иоанна) и Иосиф положили Иисуса на камень помазания, на только что принесенную новую ткань. После помазания тела ароматными смолами, так называемой миррой, вторая часть полотнища была переброшена через голову – над Ликом покойного – к ногам. Таким образом на полотне запечатлелся весь облик лежащего. И со спины, и сверху. Рассматривая изображение, можно видеть, что гвозди, которыми были прибиты руки Иисуса к кресту, проходили не сквозь ладони. (Так привыкли изображать Распятого средневековые художники. Так рисуют и по сей день.) Гвозди были вбиты в запястья, меж лучевыми костями. Нацисты в XX веке доказали это экспериментально. Если гвозди вбиваются в ладонь, то под тяжестью тела ладонь меж пальцами рвется. Гвоздь же, вбитый меж костями, удерживает тело на кресте. К тому же гвоздем перебивается мышца, которая управляет большим пальцем. (Гвозди в те времена были кованые, трехгранные, о чем говорят раскопки.) На плащанице у покойного действительно большие пальцы рук безвольно подогнуты.

Смерть распятого человека наступала от удушья. Вздернутые руки держали легкие в растянутом состоянии. На ноги, прибитые гвоздями, почти нельзя опереться, а потому растянутыми, находящимися в напряжении легкими невозможно было вздохнуть, то есть вдохнуть, набрать воздуха. Руки рвались на гвоздях. А спины казнимых при попытках несчастных приподняться на прибитых в плюсны ногах ползали по неотесанному бревну, обдираясь в кровь. Позвоночники превращались в кровавое месиво. Постепенно мышцы грудного пояса сводило немыслимой судорогой. И в конце концов наступало удушье. Казнимые так молодые рабы могли терзаться, мучиться на крестах по несколько суток. И потому в римском воинстве считалось