Как создать хентай 5 18+ - Вадим Фарг

* * *

Машина Митсуко-сан не ехала, а бесшумно скользила по ночным улицам Ханабена, словно дорогая хищная рыба в тёмных водах. Я сидел в пассажирском кресле, утонув в мягкой коже, и чувствовал себя глупой золотой рыбкой, которую эта акула только что проглотила и теперь неспешно переваривала, наслаждаясь процессом. Мы ехали в полной тишине, и это молчание давило похлеще любого допроса с пристрастием. Я усердно делал вид, что меня жутко интересуют проносящиеся мимо неоновые вывески, а она, постукивая идеальным ноготком по рулю, кажется, получала истинное удовольствие от моего напряжения.

Наконец, её терпение лопнуло.

— Ну, выкладывай, Сенсей, — её голос прозвучал в тишине салона так громко, что я подпрыгнул на месте. — Что это за близняшки, к которым мы едем? Твои самые первые… музы?

В её голосе смешалось всё: и простое любопытство, и ленивая кошачья ревность, и желание подразнить. Она играла со мной, как кошка с мышкой, и я это прекрасно понимал.

— Да так… просто старые знакомые, — пробормотал я, отчаянно надеясь, что тема умрёт сама собой.

— Старые знакомые, — хмыкнула она, бросив на меня быстрый, пронзительный взгляд, от которого захотелось съёжиться. — Те самые, с которых всё и началось? Твоё первое, так сказать, полевое исследование для будущих шедевров?

Я почувствовал, как кровь прилила к ушам. Эта женщина видела меня насквозь, и это было одновременно и жутко, и почему-то волнующе.

— Можно и так сказать, — выдавил я, мечтая провалиться сквозь это дурацкое сиденье прямо на асфальт.

— И как прошла премьера? — не унималась она, её губы изогнулись в хитрой усмешке. — Неловко? Смешно до икоты? Или ты сразу показал класс, как и подобает будущей легенде хентая?

Её вопросы были как маленькие, острые иголки, которые она с видимым наслаждением втыкала в моё и без того истерзанное эго. Но потом её тон вдруг изменился. Исчезла вся игривость, уступив место чему-то серьёзному, почти материнскому.

— Изаму, — тихо сказала она, и я, сам не зная почему, повернулся и посмотрел на неё. — А что ты на самом деле чувствуешь? Из-за всего этого.

Я не сразу понял, о чём она.

— Вся эта шумиха в университете, — пояснила она, не отрывая взгляда от дороги. — Эта дурацкая слава, которая свалилась тебе на голову. Постоянная опасность. Внимание всех этих женщин, которые смотрят на тебя, как на лакомый кусочек торта. Что у тебя вот здесь? — она на мгновение оторвала руку от руля и ткнула изящным пальцем себе в грудь.

Её вопрос застал меня врасплох. Никто. Никто и никогда не спрашивал меня об этом. Все видели лишь весёлого, немного наглого парня, который пишет пошлые рассказики и вечно влипает в какие-то истории. Но никто не пытался заглянуть глубже. А она… она заглянула. И в этой интимной, полутёмной обстановке её машины, под убаюкивающее шуршание шин, меня вдруг прорвало.

— Мне страшно, — выдохнул я, и эти слова прозвучали так тихо, что я сам их едва расслышал. — Страшно и дико утомительно. Я устал быть марионеткой, которую все дёргают за ниточки. Лотос, ты, Саша, Синдел… все чего-то от меня хотят, все за меня решают, что мне делать и с кем спать. Я устал постоянно оглядываться, устал ждать удара в спину.

Я замолчал, переводя дух. Она не перебивала. Просто слушала, и это было именно то, что мне нужно.

— Но в то же время… — я криво усмехнулся, чувствуя всю абсурдность своих слов. — Этот адреналин… он как наркотик. Эта опасность, эти игры, это постоянное хождение по лезвию ножа… это пьянит. И когда я сажусь писать, когда я превращаю весь этот кошмар в историю, я чувствую, что я… живу. По-настоящему.

Я посмотрел на неё. В тусклом свете приборной панели её лицо казалось высеченным из мрамора, идеальным и холодным.

— Это полное безумие, Митсуко-сан. Но, кажется, это и есть моя жизнь. И я, чёрт возьми, понятия не имею, как жить иначе.

Она долго молчала, а потом тихо сказала:

— Я знаю. Добро пожаловать в клуб.

И в этих словах было столько понимания, столько принятия, что у меня к горлу подкатил ком. Она знала. Она понимала меня, как никто другой.

Вскоре мы свернули с оживлённой трассы в тихий, сонный район, застроенный старыми двухэтажными домиками. Вот он. Тот самый дом. В его окнах горел тёплый, уютный свет, обещавший покой и забвение. Митсуко-сан заглушила мотор, и мы снова погрузились в тишину, которая теперь не давила, а обволакивала.

— Что ж, вот мы и на месте, — её голос снова стал низким и бархатным, как тогда, в лесу. — Наслаждайся… встречей со своим прошлым.

Она помолчала, а потом добавила, и в её голосе прорезалась сталь:

— Но помни, Изаму. Прошлое — это всего лишь истории, которые ты уже написал. А твоё будущее… — она сделала паузу, и эта пауза была громче любого крика, — связано с «Ханабен». И со мной.

Прежде чем я успел хоть что-то сообразить или ответить, она подалась вперёд и притянула меня к себе. Это был не страстный, а короткий, властный, почти злой поцелуй. Поцелуй-клеймо. Поцелуй-утверждение. Она не соблазняла. Она заявляла свои права на меня, как на собственность.

— Иди, — прошептала она, отстранившись и легонько толкнув меня в плечо.

Я, как в тумане, открыл дверцу и вывалился из машины. Я стоял на тротуаре, провожая взглядом красные огоньки её стоп-сигналов, пока они не растворились в ночной темноте. А потом повернулся к дому. К своему прошлому. К двум милым, весёлым девушкам, которые обещали мне «сюрприз».

И в этот момент я с абсолютной ясностью осознал, что стою на перепутье. За спиной — приятное, но такое далёкое и простое прошлое, где самой большой проблемой было сдать экзамен. Впереди — запутанное, опасное и до чёртиков соблазнительное будущее, где за меня, как за последнюю породистую собаку на выставке, сражаются две невероятно сильные и опасные женщины. А где-то между всем этим, в тенях, притаился «Лотос» во главе с моей мамой, который в любой момент мог оборвать все нити и устроить фейерверк.

Я глубоко вздохнул, наполнив лёгкие прохладным ночным воздухом, и, собрав всю волю в кулак, шагнул к двери.