Криминальная психология - Дэвид Кантер

Несколько иной подход к интерпретации различных, форм насилия при однократных и многократных убийствах — это рассматривать роль жертвы для преступника. Кантер (1994) предположил, что есть три определенные роли. Мы уже говорили об этом в главе 7 в Примере 7.2, но здесь это стоит повторить, так как это имеет отношение к убийству.

1. Жертва — это предмету к которому преступник не испытывает никакой жалости, но, тем не менее, который он желает контролировать. Он убивает и калечит, не испытывая никаких чувств, так как жертвы — это предметы, с которыми можно поступать так, как захочется.

2. Жертва — это средство, на которое преступник переносит свой гнев и досаду. Эти преступления принимают более контролируемую форму, чем когда жертва — это предмет. Жертва будет страдать от бремени эмоций преступника, чтобы косвенно страдать от его боли.

3. Жертва — это личность, с которой преступник пытается установить какой-то контакт.

Когда Салфати (2000) изучила 247 британских убийств, в которых были один преступник и одна жертва, она показала, что роль жертвы, как указывал Кантер (1994), тесно связана с проведением различий между экспрессивным и инструментальным убийством — роли средства и личности, являющиеся аспектом экспрессивного насилия. Кроме того, Салфати (2000) заявила, что криминальное прошлое преступника имеет тенденцию быть, в основном, либо экспрессивным, либо инструментальным.

Мотивы убийства

В популярных детективах основное различие между типами убийц — в мотиве. Часто мотивы резюмируют как месть, жадность, гнев или зависть. Также могут предлагаться и другие мотивы. Но, как подчеркивает Вольфганг (1958), единственный способ определить мотив — это «находиться в голове» у преступника во время совершения преступления. Действительно, во многих случаях даже это может не помочь, так как убийца может сам четко не осознавать, почему он убил. Определение мотивов подвержено опасности субъективности (Гибсон, 1975). Нет объективного способа определить мотивы преступника во время совершения преступления. Эта сложная проблема привела некоторых исследователей к тому, что они сфокусировались на более конкретных аспектах преступления, в частности на взаимодействии жертва-преступник и на поведении (Арриго & Парсел, 2001).

РИСУНОК 8.1 Леви Беллфилд (английский серийный убийца).

Более того, у преступления может быть несколько мотивов. Преступник может не до конца четко осознавать, почему он совершает преступление. Мотив, зафиксированный полицией, может не учитывать другие важные виды поведения, которые имели место. Например, преступление, зафиксированное как имеющее финансовый мотив, могло также включать мучения, чрезмерную жесткость и другие характеристики, которые могли быть серьезным дополнением к общей природе преступления (Кеппел & Уолтер, 1999).

Однако юридический процесс не часто делает какие-то предположения относительно причин убийства. Эти предположения имеют последствия для вынесения преступнику приговора и для управления им. Экспрессивное убийство обычно рассматривают как менее серьезное, чем то, которое заранее определено жадностью. Французская юридическая система открыта даже для утверждения, что убийство было классифицировано как crime passionnel (преступлением на почве страсти), и, следовательно, заслуживает более мягкого приговора, хотя это не официальный термин, закрепленный законодательно.

РИСУНОК 8.2 Лонни Дэвид Франклин (американский серийный убийца, действовавший в Лос-Анджелесе).

Человек, который известен своей склонностью к насилию, особенно, если он быстро выходит из себя, может не удивить людей, если один из его эмоциональных всплесков приведет к тому, что он кого-то убьет. Что сложнее объяснить, так это кроткого человека, который в один день вдруг становится кровожадно жестоким. Мегарджи (1966) предложил отличие, которое может помочь это объяснить. Он идентифицировал два типа личности, недостаточно контролируемый и слишком контролируемый, которые отражают способность человека контролировать свою агрессию. Недостаточно контролируемые преступники имеют мало контроля над своими агрессивными порывами и, как следствие, реагируют быстро и поспешно. Слишком контролируемые преступники снова и снова подавляют свой гнев; гнев накапливается до окончательного всплеска насилия и жесткости в ответ на событие. Эта имплицитная аналогия с паровым двигателем бойлера, который постоянно выбрасывает пар, или который настолько сдерживается, что, в конечном счете, взрывается, является очень привлекательной.

РИСУНОК 8.3 Дэвид Берковиц (более известный как «Сын Сэма», был осужден за убийство шести человек и нанесение тяжелого вреда здоровью).

Она берет свое начало в идеях Фрейда о том, что Суперэго контролирует Ид. Но, на самом деле, это навешивание ярлыков на действия, которые являются либо постоянно агрессивными, либо неожиданно взрывными. Это тяжело обосновать без очень тщательных обсуждений с теми индивидами, которых это касается.

АСПЕКТЫ СЕРИЙНОГО УБИЙСТВА

Хотя убийство нескольких человек одним человеком за период времени бывает крайне редко, оно, тем не менее, является сутью детективной литературы. Оно, как представляется, обладает привлекательностью для широких слоев населения. Таким образом, хотя превалирование серийных убийц, судя по всему, снижается вместе с общим снижением уровня преступности в западных демократических странах, в остальной части этой главы мы обсудим этот феномен в силу широкого интереса к нему.

Показатели распространенности серийного убийства

Предполагается, что в США около 1 процента убийств являются частью серий убийств. Это означает, что около 150 жертв в год убиты примерно 25-50-ю серийными убийцами. Интересно, что около 17 процентов серийных убийц — это женщины (Бонн, 2014). Это более высокая доля, чем в случае с разовыми убийствами, совершаемыми знакомыми в США, для которых женщины составляют около 10 процентов.

США обычно имеет уровень насильственных преступлений надушу населения приблизительно в три раза выше, чем Великобритания, но серийные убийцы намного более редки, чем может показывать это сравнение. Как и в случае со всеми убийствами, серийные убийства чаще встречаются в одних странах, чем в других, и варьируются стечением времени. Например, в Великобритании за периодами без серийных убийств следуют несколько случаев серийных убийств. В 1970-е годы в Великобритании было зафиксировано, что в одно и то же время действовали четыре или пять убийц (Дженкинс, 1988). Это согласуется с Кантером, Миссеном и Ходжем (1996), которые десятилетие спустя вычислили, что каждый год в Великобритании появляется около пяти действующих серийных убийц.

Однако за последние годы эти цифры существенно снизились. Эмот (2013) отмечает, что в то время как в 1990-е годы в США был 81 действующий серийный убийца, это число упало до 50-ти в 2000-е, а к 2012 году их было около 20-ти. Безусловно, эти цифры полагаются на идентификацию убийц и их жертв. Но это в очередной раз показывает, что этот вид преступлений, как и другие, связан с широкими социальными процессами. Это проиллюстрировано в