Ребенок от босса - Эллин Ти

Пора бы уже научиться отпускать свои мысли и не забивать себе голову всякими глупостями.

Секретарь Кости дарит Максу печенье, а потом мы входим в кабинет, и…

— Кёсная! — Макс слезает с рук Кости и летит к Арине, которая сидит на диванчике в углу кабинета. Илья за столом, весь в работе, и эта встреча кажется почему-то очень неожиданной. Мы так и не встретились с Ариной с тех пор, как… — Кесная, а это мой папа! — хвастается Макс, показывая пальцем на Костю, а мир на пару секунд замирает, а потом окрашивается в самые яркие краски.

— Ух ты! — Арина идеально отыгрывает удивление. — Надо же, как неожиданно!

— Да, я отец, — улыбается Костя, а потом выдает. — Кстати, я хотел сказать тебе спасибо за то, что все это время ты помогала моей семьей. Ценю очень. Но на днях мы освободим квартиру, спасибо за помощь!

— Кость? — окликаю его. Мы сделаем что?

— Что? — отвечает он. — Вы переезжаете ко мне. Семья должна жить вместе. Кто-то против?

Да как тут быть против…

Глава 25. Костя

Света убежала в свой отдел, а мы с Максом, Ильей и Ариной сидим в нашем с другом кабинете и обсуждаем совершенно не работу, потому что она точно отошла на второй план, когда мы всей такой дружной семьей ворвались в этот кабинет.

Понимаю, что они знали о том, что отец Макса — я, и за молчание лучшему другу я бы с удовольствием пару раз двинул в нос, но я сейчас слишком счастлив быть отцом, поэтому драки не будет, только сложный разговор.

— Не смотри на меня так, — говорит Арина, — я обещала ей дать возможность рассказать тебе самой. И вообще, если бы не я, ты бы до сих пор не знал!

— А к тебе у меня нет вопросов, — говорю ей, параллельно помогая сыну нарисовать домик и дерево около него. Я так себе художник, конечно, не особо лучше Макса, которому два с половиной. — У вас там женская солидарность и все такое. Но ты, друг, называется. Какого х… Почему, Илюх?

Материться при ребенке нельзя, он в том возрасте что точно подхватит и будет ходить повторять эти слова направо и налево, так что успеваю вовремя прикусить язык и из-за этого замечаю улыбку на лице у Арины.

— Во-первых я сам узнал, только когда Света вернулась, — защищается он, — а во-вторых меня уверили, что я обязан молчать!

— И ты, зная, что моя семья живет на копейки, не может себе ничего позволить, что мать моего ребенка вынуждена пахать с утра до вечера, только чтобы его прокормить, отдавать в сад совсем мелкого, все равно предпочел молчать? Серьезно?

— Костян… — говорит он, но я перебиваю ее. Потом мы, конечно, поговорим и все будет нормально, но сейчас я зол как никогда. Света имела право молчать. Арина. А он — нет. Никакого права не имел мне не сообщить, что моя семья нуждается во мне, черт возьми, и в самой банальной финансовой помощи.

— Слышать даже не хочу, — отвечаю ему. — Поставь себя на мое место. И просто представь, что Аринка тащит на себе огромный груз, ребенка на плечах и принимает помощь от кого угодно, но не от тебя, чтобы просто нормально жил. Представил? А мне и представлять не надо.

— Папа, не угайся, — внезапно выдает Макс и мое сердце тут же останавливается, чтобы через секунду забиться в тройном ритме. Папа… Пока еще непривычно, но так кайфово. Мечты сбываются. Я папа.

— Прости, малыш, — целую его в макушку, — а хочешь пойдем по офису гулять? Сейчас все конфеты с тобой соберем.

— Да! — сын радуется и я беру его за руку и мы уходим из кабинета, где Илья и Арина сидят совсем притихшие. Я не жалею о своих словах и не считаю, что перегнул. Потому что я прав. Моя семья нуждалась в помощи, и я обязан был знать об этом.

Макс отпускает мою руку и топает по офису сам. Все от него в восторге, еще бы, он классный малый. Всем улыбается и на самом деле собирает все вкусности. Конфеты, печенье, фрукты. Мы снова получаем много комплиментов по поводу того, что очень похожи. А еще много удивлений о том, что у меня есть сын. Да-да, я и сам не так давно был в шоке. Приятном.

Минут через двадцать пять с полными карманами вкусняшек мы доходим до финансового отдела. Макс уже был здесь, поэтому направляется прямиком к кабинету мамы, которая уже сидит с головой в работе. Труженица.

— Ой… — отвлекается она от монитора. — А вы чего тут?

— Мама, сматли! — макс вываливает на ее стол кучу вкусняшек. — Тебе.

— Это кто тебе столько дал? — улыбается она, а я таю от ее улыбки. Красивая до невозможности. Как ее влюбить в себя?

— Все, — говорим мы с ним одновременно и снова посмеиваемся. — Ты занята очень?

— Нет, мне пару минут. Я тут одну задачку взяла на себя, и еще все-таки возьму работу на дом, только соберу ноутбук, хорошо?

— Света…

— Мне не будет сложно, — уверяет она меня. — Гораздо сложнее будет вернуться в гору работы. Да и не все сотрудники могут работать сверх нагрузки, это не нормально, они не получают за переработку по моим личным обстоятельствам.

— Выпиши всем по премии, — пожимаю плечами, — ты заведуешь деньгами.

— Но не значит, что я хочу наглеть, — улыбается она. — Но раз владелец дает добро, то я начислю процент за переработки к зарплате сотрудникам моего отдела. Но ноутбук все равно возьму, мне надо работать,