Диктатор - CMD

только во время разбирательства всплыло оправдание именно в такой форме, то немалая часть знакомых магов от семьи Диггори отвернулась сразу же. Соври Седрик что-то вроде: "Это было так и задумано, я сделал это без всякого принуждения, чтобы победить!" — и никаких вопросов ни у кого не возникло бы. Соревнование есть соревнование, а первое место только одно, и чтобы не делить его все средства хороши. Но продолжая непреклонно честно стоять на своем, Диггори в итоге растерял последние симпатии судей, и его равнодушно бросили на "съедение" чужакам.

Континенталы же повели себя откровенное похабно. Руководствуясь подстегнутыми жаждой мести "за все хорошее" мыслями: "не истинный виновник, так хоть какому-то англичанину навредить за все прошлое и будущее!", они абсолютно не стеснялись в черном пиаре. "Каждое твое слово, типичный англичанин, будет понято предельно предвзято, максимально искажено и растрезвонено на весь мир". В итоге, к началу учебного года из Седрика Диггори магическая пресса на континенте вылепила такого монстра, что будь хоть половина всего этого правдой, даже Волдеморту было бы уместно поучиться у моего бывшего старосты. И, самое печальное, к этим историям стали прислушиваться и сами англичане…

Раздувая сенсации (частично за плату, чтобы задушить слухи о возвращении Волдеморта, частично из-за истовой любви к искусству обливания ближнего и дальнего своего вонючими помоями) даже Рита Скиттер включилась в процедуру "мытья костей" бедняге Седрику. Младший Диггори быстро осознал много новых для себя истин. И "…злые языки страшнее пистолета…", и что отбиться слабому от наветов сильного просто невозможно, и что люди в большинстве своем неблагодарные и невежественные твари. Ко всему прочему, начались неприятности по работе и у Амоса Диггори, а его жену перестали приглашать в гости… в чем косвенно и ненавязчиво было поставленно в вину сыну. Ведь очень трудно быть изгоем. Особенно если взамен старых приятелей невозможно, в силу узкости коллектива, найти новых. Нет, никто из родителей его ни в чем не обвинил, даже поддерживал, но осадочек… осадочек, как говорится, остался.

Все давление на семью Диггори и рядом не стояло с тем, какой прессинг окружения чувствовал непосредственно Седрик… Ему было хуже всех. Так ничего официально и не доказав, Аврорат выпустил его из камеры предварительного заключения как раз к началу учебного года. Седрик, ожидая от родного Хогвартса (а последний, без всяких шуток, для взрослеющих в нем детей становился в силу психологических причин настоящим домом) понимания и сочувствия вместо этого получил смачный "плевок в лицо". Здесь на его многострадальную голову свалилось все и сразу.

Громковещательное презрение взрослых. И плевать, что его слова оказались подтверждены допросом с вератисерумом. Проблемы у родителей. Проигранный турнир. И разом забыто то, что Седрик два тура прошел очень неплохо. И плевать на то, что Кубок избрал его как самого-самого достойного из всех учеников Хогварста. "Проиграл и все тут! Неудачник! Да еще берет пример с мордредовых Упивающихся! Ату его! Ату!" — так думали приверженцы "света". И начали планомерную травлю. А эти самые пресловутые "мордредовы Упивающиеся" и их дети с радостью ее поддержали, потому что точно знали, что Седрик никогда не был и не будет среди них. Потому, что не тот он человек…

То, что пришлось пережить Седрику походило на начало Турнира Поттером, только умноженное раз в десять, так как травлю поддерживали не только дети, но и их родители. Причем глупцы и предатели нашлись даже среди добрых и преданных "барсуков". Например, сильно мутил воду поттеролюбец Мэтью Барнетт. Да что там какой-то четверокурсник, если даже любимая Чжоу, под каким-то надуманным предлогом, а реально (как поведали "лучшие подруги"): "мне не нужен неудачник!", и та порвала с Диггори?!

Чтобы без потерь выдержать настолько жесткий прессинг нужно быть или бесхребетной амебой, или конченным стоиком-мазохистом. А ни тем, ни другим Седрик не был. В итоге Диггори, поссорившись с кем только можно, и с кем нельзя, включая Амбридж, со скандалом покинул Хогвартс. Сейчас он, по слухам, работал на какой-то мелкой должности в отделе по контролю за волшебными существами, то есть под началом своего отца, параллельно готовясь сдать ЖАБА заочно. А ведь он так хотел стать дипломатом… Зато Упивающихся и все прочее, связанное с Волдемортом, Седрик, поверив Поттеру, теперь ненавидел просто люто. Со всем пылом максимализма молодости, потерявшей и первую любовь, и перспективы в дальнейшей карьере.

К сожалению, упорная травля Диггори "рикошетом" не могла не задеть и остальной факультет. Который, несмотря на работу Барнетта, своего бывшего старосту… ну хотя бы пытался не травить. В итоге имелась невероятная ситуация редкого единения Гриффиндора и Слизерина: пусть и не вместе, но одновременно, они мишенью своих нападок сделали студентов Хаффлпаффа. Конечно, определенных границ это не переходило. То есть — никаких круциатусов на детях, не при живом Дамблдоре. Но все остальное — вполне. Вряд ли новое предназначение: служить эксклюзивным полигоном для отработки придумок Уизли, а также получать особо презрительное пренебрежение, причем действенное пренебрежение, от слизеринцев, для десятилетиями остававшегося в стороне от всех дрязг факультета стало радостной новостью.

К чему это все? А к тому, что зря я приписывал радость факультета от моего возвращения в школу своей невероятной харизме. Оказывается, хаффлпаффцы обрадовались мне как… защитнику!

Это был шок. Я как-то до этого не особо придавал значения оттенкам уважения ко мне на факультете. Есть оно? И хорошо. Да и свое повседневное поведение в отношении Хаффлпаффцев специально особо не продумывал и не контролировал: там одного прикроешь, тут другому сопли утрешь, третьему поможешь с затыком в книге, четвертого подбодришь… Пусть внешне я был ребенком, но внутренне… внутренне-то у меня нормальные реакции взрослого человека! Когда даже старшекурсники когнитивно проходили по разряду "молодые люди", то и отношение ко всем им было соответствующим. А ведь именно отношение определяет поведение… И как это поведение выглядело со стороны? И я еще недоумевал, "а с чего бы это Помона и старосты навесили на меня возню с малышней?!" М-да…

Вот только все это не стоящими внимания и благодарности мелочами (а мне есть с чем сравнивать) было только с высоты (или точнее будет сказать глубины?) моих собственных проблем. А для находящегося в тяжелом положении ребенка, у которого вот эта вот мелкая проблема — самое ужасное горе всей жизни? Как с его стороны все это выглядело? Те, кого я успокаивал и угощал конфетами; те, которые теребили меня, требуя рассказов о летних приключениях; те, кто как защитное заклинание невероятной силы говорил "я пожалуюсь нашему Винсу" (пипец,