Диктатор - CMD

— А зря. Это очень познавательно. Думаю, мальчик мой, мне, как преподавателю с огромным стажем, виднее, что именно тебе сейчас нужно. Так что я вынужден настоять… Для общего блага так будет лучше!

Я дернулся в сторону выхода, но дверь в стене медленно истаяла, а мои ноги завязли в песке, внезапно превратившемся в аналог застывшего цемента.

— Я не согласен!

— Да-да. Я слышал. Итак. Правила просты. Вы, мистер Крэбб, можете использовать абсолютно что угодно, но если не сойдете с места, то вам совершенно ничего не угрожает. Готовы?

— НЕТ! Я не буду! — кричал я.

— Еще раз повторяю: если сойдешь с места, то я не могу гарантировать тебе безопасность. И наоборот. А теперь, давай начнем нашу дуэль, — больше не слушая моих возражений Дамблдор взмахнул своей волшебной палочкой.

Мгновение, и медленно, как в кинотеатре, меркнет свет. Становится совсем темно и тихо. Внезапно повеяло холодом и с каждой секундой становится все тяжелее и тяжелее дышать. Я изо всех сил напрягаюсь, пытаясь вырваться, но что-то обхватило уже не только мои ступни, но и лодыжки. В испуге — тянусь за палочкой… И тут внезапно вспыхнувший яркий свет, заливающий все вокруг, мгновенно ослепляет меня. Рефлекторно зажмуриваюсь, промаргиваюсь, открываю глаза и… осознаю себя стоящим на вершине одинокой горы! Вокруг меня пологие склоны, усеянные крупными камнями и усыпанные снегом. Травы нет. Животных не видно. Птиц не слышно. Где-то вдали, если напрячь зрение, можно увидеть темные волны стылого даже на вид моря. И только облака, серой хмарью колышущиеся вдоль очень, очень близкого, в буквальном смысле шаговой доступности, горизонта напоминают о том, что я не перенесся магией Дамблдора куда-то в Лапландию, а все еще нахожусь в Выручай-Комнате.

— Это — вид зимней Исландии, — услышал я знакомый голос и обернулся. Правда из-за того, что мои ноги были крепко зажаты в камне, я от неожиданности с трудом смог удержать равновесие. — Я когда-то в юности бывал там со своим другом, — с нотками ностальгии произнес Дамблдор, стоящий… в углу комнаты. Вот так вот — вокруг горы и снег, а Дамблдор стоит на песке Выручай-комнаты. Висящем в воздухе(!) углу комнаты! Выглядело это настолько дико, настоль диссонировало с окружающим меня пейзажем и воздушной перспективой, что мой разум отказался воспринимать директора иначе, чем некую "невозможную фигуру". И только спустя пару секунд мой мозг смог обработать полученные зрительным восприятием данные и преобразовать их в непротиворечивую мысленную картину мира: "Дамблдор стоит на этаком летающем клочке песка, в который воткнут кусок балки-уголка". Тем временем, пока я пытался справиться с иллюзией, в которой не было ни грана магии, Дамблдор плавным жестом, похожим на хирурга или дирижёра, встряхнул-расслабил кисти рук и молча взмахнул волшебной палочкой. И вслед за этим начались Чудеса.

Истаяли облака, обнажив черное небо, усеянное звездами. Плавной волной опали склоны горы, превратившиеся в черную воду холодного моря. Горный пик незаметно оплыл, превратившись в одинокую посреди океана скалу. Налетевший ветер бросил мне в лицо ледяные капли соли…

Машинально я облизал губы. "Соль как соль… Так это все не иллюзия!? Это все… реально?" — пронзила меня мысль, но додумать ее у меня не было времени, потому, что события, нет, само пространство(!) понеслось вокруг меня вскачь.

…Ветер крепчал, выдергивая своими по-дементоровски ледяными пальцами из моего тела остатки тепла. Я съежился, а потом и вовсе, как бы глупо это ни выглядело со стороны, прикрыл руками обнаженную голову (дурацкую форменную шапку я старался носить только в совсем уж необходимых случаях, вроде уроков зельеварения или гербологии), пытаясь краями рукавов мантии укрыть как можно больше голой кожи. Боковым зрением из под нависшего рукава я заметил какаю-то несуразность. Прошло полминуты, пока я понял, какую именно. Нет это не ветер налетал на меня. Это скала, подобно глиссеру, неслась по морю, жадно поглощая милю за милей. Показалось мне, или действительно где-то вдалеке быстро промелькнуло что-то поразительно очень похожее на Азкабан?

…Берег появился неожиданно. Узкой полосой прибоя вспенилась вода, брызгами камней и травы упав на берег лишь для того, чтобы мою скалу-опору, ставшую теперь просто пятачком трав, повлекло дальше. Дальше по непрерывно трансфигурируемой земной поверхности, в этом извращенном подобии географической экскурсии. Трансфигурируемой, потому что слишком характерными, хотя и очень быстрыми и плавными, были переходы. Трансфигурируемой, потому что я все так же ощущал присутствие защитной печати, что сразу же отвергало варианты реального перемещения или легилиментного воздействия на мозг.

— …Благословенная старая Англия…

Тем временем заметно потеплело. Я убрал руки с головы, чтобы мгновенно вернуть их обратно, ибо пятачок земли со всей силы влетает в довольно неухоженный лес. Ветки бьют меня, пытаются насадить на сук или хотя бы оставить себе на память кусочек моей кожи или клок мантии. Но вот лес превратился в поляну, где под огромным выворотнем нашло себе дом семейство серых хищников.

Волк, увидев опасность своему помету, мгновенно бросается на меня. Поставленными еще Барти рефлексами я выпускаю плеть крови и стегаю хищника по морде… которая уже не морда, а очередное дерево. Быстрый ручеек, и местность вокруг опять меняется.

Стало тепло. Очень тепло. Жарко.

Каменистая почва и море зелени ее покрывающей. Быстрые ручьи и светлые отвесные склоны, с которых они падают в прозрачные небольшие озера далеко внизу. Щебет птиц и буйство красок, где, как кажется, каждая соседняя веточка пытается превзойти своей вычурностью соседку. И невероятно бодрящий воздух, напоенный пряными ароматами тысяч и тысяч цветов. Этот букет, который я на всю жизнь запомнил по своему самому приятному летнему отдыху…

— Ах, Испания… Страна яркого солнца, горячей крови и женщин обжигающей красоты, — подтверждает мои предположения "закадровый" голос Дамблдора.

Еще один "ручеек-пролив", и через озеленелую полоску прибоя невероятно синего моря я оказываюсь среди бескрайних песков, так запомнившихся мне по моим вторым рабочим каникулам. Резко падет тьма, и, ярко блестя в бездне космоса, невероятно близкие звезды наблюдают за тем, как в меня вцепляется холодом пустынная ночь. А дальше — опять жара, на этот раз в отличие от испанской, душная и влажная. Африканские джунгли, в отличие от своего английского брата, удачливо вырвавшие из моей мантии пару-тройку клоков на весьма и весьма заметных местах... И еще — мягкое и корректное, но с отчетливым таким намеком,