Слепой дракон - Таня Белозерцева

— Пап, ну прости…

Северус грустно посмотрел на него и покачал головой:

— Это ты меня прости, Гарри. Я не имел права применять к тебе силу. Ты был прав, а я… чуть не совершил ошибку.

Гарри облегченно улыбнулся и пересел к отцу, зарылся под бок, и дальше они ехали молча в полном согласии и гармонии друг с другом.

В Хогвартсе на них обрушился целый ворох новостей. Красочно живописали парадный зал, Рождественский пир, сам Святочный бал. Рассказали о нарядах и о том, кто с кем был на балу. Гермиону — представляете? — пригласил Виктор Крам, Флер была с Роджером Дэвисом, а Седрик привел на бал свою девушку Чжоу Чанг. Невилл был с Джинни, а Полумну Лавгуд пригласил какой-то Барри Бернар. Кроме того, Рон по секрету шепнул Гарри на ухо, что Хагрид, оказывается, полувеликан. И что мадам Максим на него из-за этого рассердилась, они с ним расплевались и разбежались, причем мадам Максим громко уверяла Хагрида, что она «просто широка в кости».

Другие тоже на ушко Гарри нашептали, что Рон и Гермиона прямо на балу разругались в пух и прах из-за Виктора Крама. А профессор Грюм на одном уроке превратил Драко Малфоя в белого хорька. Гарри ужаснулся:

— Господи, зачем?!

А Драко сам виноват! Отказал Джинни Уизли на её приглашение, причем в грубой форме, сказал, что рыжие девчонки не в его вкусе. Рон полез заступаться и… слово за слово, дошло до дуэли, Малфой увернулся от проклятия Рона и послал в него Фурункулюс, но промахнулся и попал по деревянной ноге хромающего между парт профессора Грюма. А тот решил, что напали на него и запульнул с разворота в Малфоя каким-то проклятием, отчего Драко ненадолго превратился в хорька-альбиноса. На этом месте Гарри уже хохотал вовсю, даже не пытаясь сдерживаться или хоть как-то проявить сочувствие к Драко.

Невилл взволнованно доложил Гарри, что драконологи искали Марию Мирабеллу, чтобы забрать её в заповедник, но, к счастью, он успел написать бабушке, и Железная Леди Августа отстояла право на обладание драконицей. Когда владелец румынского заповедника встал на дыбы и потребовал «сей же час» вернуть украденное имущество, бабуля Долгопупс поджала сухонькие губки, вынула из ридикюльчика свою коротенькую волшебную палочку и приложила драконовладельца неслабым таким проклятием, от которого он сразу образумился и понял, что не следовало обзывать потомка древнего рода вором. Потом она из того же ридикюльчика достала чековую книжку и стальное перо и быстрым росчерком выписала некую сумму, при виде которой хозяин заповедника чуть не захлебнулся слюной, согласился со всем и вся, простил всё и удалился. Вот так бабушка купила Невиллу дракона.

Марию Мирабеллу не стали никуда забирать, оставили в загоне Серенгети. Успокоенные драконы, поняв, что их не собираются разлучать, залегли в неглубокую спячку до весны, прекрасно уместившись в пещерке.

Седрик на следующий день отловил Гарри и передал кусок пергамента, на котором скрупулезно и дотошно записал прослушанную под водой песенку-подсказку для второго тура. Гарри с нетерпением развернул и прочитал:

Ищи, где наши голоса звучать могли бы,

Но не на суше — тут мы немы, словно рыбы.

Ищи и знай, что мы сумели то забрать,

О чем ты будешь очень сильно горевать.

Ищи быстрей — лишь час тебе на розыск дали

И возвращение того, что мы украли.

Ищи и помни, отправляясь в этот путь, —

Есть только час, потом пропажи не вернуть.

Гарри непонимающе посмотрел на Седрика:

— Что это за бред?

— Согласен… — угрюмо кивнул тот. — Ради исполнения этого бреда мне придется в течении часа плавать в озере в поисках… короче, того, что украдут неведомые похитители… Скорей всего, в их роли выступят русалки, живущие в нашем Черном озере.

— И что? — продолжал не понимать Гарри.

Седрик в отчаянии запустил руку в свои короткие волосы и попытался за них подергать — не получилось, слишком короткая стрижка у него была. Оставив волосы в покое, юноша выкрикнул:

— Целый час плавания в ледяной воде в феврале-месяце?! Гарри, я — не самоубийца! Я ещё пожить хочу и, желательно, без пневмонии…

— Упс! Где голова у магов?! В который раз я уже спрашиваю. Если туры проводятся с интервалом в три месяца, то лабиринт… дай-ка подумать… будет… будет в мае?

— Нет, в июне…

— Один и тот же лысый брауни. Нет чтоб поменять подводное плавание и лабиринт местами. По лабиринту можно и в мороз прогуляться, а к русалочкам в гости можно сплавать и летом, в теплой, прогретой солнышком водичке.

— Ты прав, Гарри. Теперь я сам задаюсь вопросом — где голова у организаторов Турнира и чем они вообще думают?

На фоне этого как-то стороной прошли скандальные статьи Риты Скитер, в которых она обляпала вонючей грязью беднягу Хагрида, написав правду о его матери-великанше. С горя Хагрид напился и забил на уроки. Так что никого особо не удивила замена в лице пожилой ведьмы с квадратным подбородком и прокуренным голосом. Свой урок профессор Граббли-Дёрг начала с единорога, которого она каким-то чудом поймала и привязала к дереву на опушке. К зверю профессорша подпустила только девочек, мальчикам пришлось любоваться единорогом издалека.

Двадцать вторая глава. Проблемы пубертатного периода

Несколько раз Гарри натыкался на парочку, заходя в заброшенные классы, увидев же, старался побыстрее смыться, не желая попадаться под горячую руку Гермионы или Виктора. Уж больно страстно они целовались…

На этой почве, имея яркий и наглядный пример, его собственные гормоны пускались во все тяжкие, играя кровью и рисуя в голове самые… кхм… эротичные картинки. Пубертат Гарри был в самом разгаре, ему снились влажные сны, в которых он жарко и горячо занимался любовью с Памелой Андерсон и с Хизер Локлир, сногсшибательными и весьма сисястыми женщинами. Правда, просыпаясь на мокрых простынях, Гарри со смущением понимал, что перед пробуждением Пэм и Хиззи превращались либо в Гермиону, либо в Мэгги Мэдисон, девочку из маггловской школы. Он лежал на смятых простынях и растерянно таращился в изнанку полога, на котором продолжали вырисовываться Пэм с лицом Мэгги и Хизер с лицом Гермионы. Куда-то не туда его гормоны поскакали… Встав с постели, Гарри прошел в факультетскую душевую, где наскоро ополоснулся под душем и, подойдя к зеркалу, тоскливо уставился на свое лицо, очень стараясь не вздрогнуть при виде россыпи прыщей, которые густо усыпали его лоб и щеки, шею, плечи и грудь, а ещё они… Гарри сглотнул и опустил глаза