Украденные сны - Алекс Рудин

Интересно, может ли у реального места быть свое отражение в снах? Примерно такое же, как отражение домов в темной воде канала. И какими магическими свойствами обладает такое отражение?

— Почти пришли, — сказал Зотов, указывая на знакомую полную фигуру в расстегнутом светлом пиджаке.

— Леонид Францевич? — удивился я. — Он и есть ваш некромант?

Это был эксперт Тайной службы Леонид Францевич Щедрин.

— Вы обещали никому не рассказывать об этом, — напомнил Зотов.

— Да я и не собирался. Но сейчас вы удивили меня по-настоящему.

Я никак не подозревал, что добродушный и улыбчивый Леонид Францевич может обладать даром к темной магии.

Щедрин заметил нас и приветливо помахал рукой:

— Добрый день, Александр Васильевич! А я вас уже заждался.

Могильная плита, возле которой он стоял, ничем не отличалась от остальных. Прямоугольная глыба серого гранита, на которой была выбита надпись:

«Тимофей Градов».

Под надписью я заметил магическую печать — силуэт волка, смотревшего на луну.

Глава 19

— Не ожидал, что вы занимаетесь некромантией, Леонид Францевич, — не скрывая удивления, сказал я.

— Теперь только по долгу службы, — улыбнулся эксперт. — Не то, что раньше.

Его ответ удивил меня еще больше.

— Так вы были настоящим некромантом?

— Еще каким. Повезло, что я попал в Тайную службу, а не на плаху. Напомните при случае, расскажу вам пару историй из моей юности.

— Непременно напомню, — кивнул я. — Больше того, я от вас не отстану, пока не услышу ваши истории.

Леонид Францевич добродушно рассмеялся. Потом элегантным жестом достал из кармана носовой платок, вытер вспотевший на летней жаре лоб и посмотрел на Зотова:

— Ну-с, приступим?

— Начинайте, Леонид Францевич, — кивнул Зотов.

— Мне нужно несколько минут, чтобы сосредоточиться, — сказал эксперт. — Потом я смогу начать обряд призыва.

Он закрыл глаза и принялся равномерно дышать через нос.

Пока Леонид Францевич готовился призывать призраков, я огляделся.

Кладбище выглядело довольно уютным. Кругом много зелени, сухие дорожки посыпаны песком, а кое-где даже выложены разноцветными камушками. Вросшие в землю надгробия напоминали доисторические артефакты. Рядом с некоторыми стояли столики и скамейки для удобства посетителей. Круглый столик был и возле могилы Градова. Сейчас на нем стоял чемоданчик эксперта.

Если бы не гнетущая атмосфера, которую создавала магическая Завеса Неприятия, находиться здесь было бы даже приятно.

В двух шагах от нас я заметил стоявшую вертикально плиту из пожелтевшего мрамора. Подошел к ней и с любопытством прочитал надпись:

«Обер-прокурор П. П. Рябушинский».

Вот та самая могила, которую запомнил Куликов! Я огляделся — отсюда хорошо был виден склеп, напоминавший китайскую пагоду. Все сходится.

Магический дар коротко трепыхнулся в груди. Меня охватил азарт — такие чувства испытывает охотник, когда находит свежий след матерого зверя.

Прямо сейчас я был уверен, что у нас все получится. Леонид Францевич вызовет призрак Тимофея Градова, а Зотов сумеет его удержать. И покойный мастер снов, как миленький, ответит на все наши вопросы. Никуда он не денется, не отвертится!

— Александр Васильевич, я начинаю! — позвал меня Щедрин.

Я поспешно вернулся к могиле Градова и стал с любопытством наблюдать за действиями эксперта. Что ни говори, а участвовать в вызове призраков мне еще не приходилось.

Леонид Францевич открыл свой чемоданчик и достал из него набор очень необычных предметов. Сначала на свет появились перевязанные суровой ниткой пучки бледно-зеленой высушенной травы.

— Горькая полынь, — объяснил нам эксперт. — Она поможет удержать призрака на месте.

— Можно? — спросил я.

— Конечно, — довольно кивнул Леонид Францевич.

Он напоминал фокусника, который с удовольствием демонстрирует публике свой реквизит.

Я взял пучок полыни, оторвал от него резной лист и растер в пальцах. Полынь резко пахла травяной горечью.

Тем временем Леонид Францевич разложил пучки вокруг могилы — так, чтобы они образовали замкнутое кольцо. Затем он достал из чемодана полотняный мешочек. Развязал его и стал сыпать на могилу какой-то серый порошок. В воздух поднялось облачко пепельной пыли.

— А это что такое? — с любопытством спросил я.

— Ритуальная зола, — ответил эксперт. — Там довольно много компонентов, перечислять их я, пожалуй, не стану.

— Да уж, сделайте милость, — кивнул Никита Михайлович. — Ни к чему раскрывать все подробности вашего ритуала.

— Вы же прекрасно понимаете, что теперь я непременно отыщу книги по некромантии в Незримой библиотеке, — рассмеялся я.

— Это уже ваше дело, — ответил Зотов. — Но если вы начнете применять свои знания на практике, господин Тайновидец, у Тайной службы появятся к вам вопросы.

— Учту, — улыбнулся я.

Закончив сыпать порошок, Леонид Францевич аккуратно затянул завязки мешочка и убрал его обратно в чемодан. А оттуда достал коническую колбу, в которой плескалась жидкость бледно-лимонного цвета. Колба была заткнута деревянной пробкой. Эксперт поставил колбу на стол и вытащил пробку. Потом отогнул лацкан своего пиджака и отстегнул от него заранее приготовленную булавку.

— Это приманка, — объяснил он. — Состав зелья тоже не могу вам раскрыть. Мне пришлось заказывать его составляющие у четырех разных алхимиков, а смешивать уже самому. Требования секретности, сами понимаете. Теперь добавим немного крови. Вы знаете, Александр Васильевич, что в древности кровь символизировала жизнь? Собственно говоря, древние не ошибались — так оно и есть.

С этими словами он сильно уколол булавкой свой средний палец и поморщился. Потом выдавил несколько капель крови в колбу. В светло-лимонной жидкости расплылась бурая дымка.

Меня не покидало чувство нереальности происходящего. Погожим летним днем я стоял на мирно зеленеющем кладбище и наблюдал, как хорошо знакомый мне человек готовится вызвать призрака.

По моим представлениям, такие ритуалы нужно было проводить глухой ненастной ночью. Когда из грозных туч хлещет обжигающе-холодный ливень, сверкают молнии и грохочет гром.

Ладно, без ливня можно и обойтись. Но где зловещие магические печати? Где черные свечи, где черепа с пустыми глазницами?

Тем временем Леонид Францевич осторожно взболтал содержимое колбы. Поставил ее на столик, достал из чемодана пластырь и заклеил ранку на пальце.

— Незачем рисковать воспалением, — с добродушной улыбкой объяснил он мне.

Снова взял колбу и кивнул нам с Зотовым:

— Отойдите на пару шагов.

Мы послушно отошли подальше.

Леонид Францевич принялся тонкой струйкой лить зелье на могилу. Я заметил, что льет он его не просто так. Капли зелья образовывали на плите замысловатый рисунок. При этом эксперт тягуче и монотонно напевал себе под нос что-то неразборчивое. Я даже уловил мотив и мог бы его повторить — если бы знал слова.

В летнем воздухе повеяло холодом. Это был не просто порыв ветра. Словно кто-то открыл дверь огромного холодильного шкафа и выпустил наружу промерзший стылый воздух.

Запахло гнилью. Небо потемнело, как перед грозой.

Не веря