Долгие Дороги - Дэн Марко

– Во дворец? – удивлённо вопросил Йоахим, фактически у уже мёртвого мужчины.

Ахав сначала не решился, но после, молча наклонившись к холодному телу, закрыл его глаза рукой, пока все его мысли акцентировались на последних словах умирающего.

«У меня очень плохое предчувствие». – пронеслось в его голове. – «Что-то напало на этого старика, как раз там, куда я направляюсь. Но других безопасных путей рядом нет и близко…»

Его руки от беспокойства запустили пальцы в свои рыжие волосы.

«Итак, что я имею в итоге…» – начал он обдумывать всё целиком. – «На поверхности песчаная буря, напором способная содрать плоть с костей, другие тоннели метро обвалились, а технический коридор – единственная возможность безопасно попасть в другую часть города. И что-то или кто-то убил этого бедолагу в туннеле незадолго до моего прихода…»

Он осмотрелся ещё раз, осознавая, что со всех сторон окружён непроглядными тенями, а единственными источниками света служили блеклые красные аварийные лампы под потолком. Теперь его главная дорога представляла из себя его воплощённый кошмар.

«Какой я из этого сделаю вывод?..» – Найденный им в магазине фонарик постепенно разряжался. Посему он снял с комбинезона старый фонарь, который изначально, даже не задумывался быть использованным им по назначению, а лишь как элемент маскировки во время его последнего рокового заказа… Кто мог подумать, что теперь от него будет зависеть его собственная жизнь?

Он включил яркое устройство и направил на заволоченный темнотой, длинный и пустой коридор.

– Вывод: я в полной заднице… – с губ сорвался усталый вздох, и ноги, хромая на одну, повели его прямиком в неизвестность.

Глава 11.

…

Учёные в спешке столпились возле искрящегося аппарата, облепив его со всех сторон, со смесью удивления и ужаса осматривая и замечая каждую сломанную деталь. Среди них, то с одной, то с другой стороны бегал профессор Ирвинг, в четных попытках хоть как-то исправить ситуацию. Возле комнаты для переговоров, всё ещё стоял поражённый случившемся Вьятт. Во всей сложившейся ситуации, единственным невозмутимым человеком, сохраняющим спокойствие, оставался Дисмас. Сам подобно гиганту, наблюдающему за копошением муравьёв. В конечном итоге что-то подорвало его с места, и он размеренным шагом возвращался обратно к доктору и претеританту.

– Боюсь мне придётся оставить вас на неопределённое время. – вежливо обратился к нему Кристобаль. – Побудьте здесь доктор Вьятт, пока я не вернусь.

Мужчина в шляпе уже было хотел покинуть своего, ныне приобретённого союзника, но был остановлен словами старшего учёного.

– Твой план провалился, не так ли? – с возросшей уверенностью проговорил он. Ему хотелось верить в это, хотелось забыть свой ответ, сказанный ранее.

На щетинистом лице Себастьяна, из-под тени шляпы, развернулся пугающий улыбчивый оскал.

– Нет, друг мой. Он лишь перешёл в свою следующую стадию. – Сказав это, Дисмас развернувшись, направился к другому научному сотруднику, дабы попытаться восстановить потерянную внезапно связь с Калебом.

Из-за возникшей в голове боли, в результате долгой физической работы, доктор слишком устал, чтобы снова возвращаться к ней, посему нехотя вернулся в закрытую комнату.

Под тяжестью собственного веса, ноги Вьятта подкосились, лишь стоило ему дойти до стула. Его руки всё ещё тряслись, а по открытому морщинистому лбу стекали капли холодного пота. Мозг учёного, казавшийся готовым к любым трудностям, гудел от количества наплывающих мыслей и эмоций. Всё развивалось слишком стремительно для него. А ведь всё начиналось так спокойно и размеренно, что даже такой ответственный шаг РИСИ казался всего лишь обычным рабочим днём. Днём, когда его не терзали воспоминания о прошлом, о том, что он делал до присоединения к Отделу 114. Всё что он пытался забыть, хоть и отказывался признать за собой, вспылило также внезапно, как и человек, которого он считал давно погибшим. И сейчас, давний коллега держит в заложниках его друзей, заставляет работать для неясных целей, а им самим манипулирует, словно маленькой тряпичной куклой. Неужели он действительно заслужил всё это? А может тот мальчик был прав, и Бог действительно карает его за содеянные грехи?

– Вьятт, всё в порядке? – тихий и утончённый голос Ирвинга выдернул доктора из пучины его мыслей. – О чём вы разговаривали там?

– Да, в порядке… – успокоил его, доктор. Ему не хотелось впутывать в свои личные проблемы, человека пришедшего из совершенно иной вселенной. – Не о чём существенном… Я просто устал.

– Всё из-за Дисмаса, да?

– Можно и так сказать. – и всё же, держать свои мысли в себе оказалось сложнее, чем ему хотелось.

– Это было что-то давнее? Мне показалось, что он узнал тебя. – поинтересовался профессор. – Неужели вы знали друг друга до этого?

– Вроде как. Я и Дисмас давно работали вместе в… в том месте, откуда изначально прибыли сюда, проще говоря. Тогда, он казался весьма неплохим человеком, признаться честно. Решительным, целеустремлённым, принципиальным. У него были все навыки, чтобы подняться по карьерной лестнице… И всё же, что-то в нём изменилось. Не могу сказать, произошло ли это по тем меркам недавно, или было скрыто под маской его лжи всё это время. – От усталости, доктор понизил голос. – Я просто не ожидал его увидеть именно здесь, и тем более сейчас. Я не хотел, чтобы кто-то пострадал.

– У него довольно… – Бертон замялся, пытаясь подобрать нужное слово. – своеобразный взгляды на РИСИ. Удивительно, что он числился там как сотрудник.

Вьятт остановил свой уставший взгляд коллеге. Он чувствовал в голосе Ирвинга намёк на помощь другу, которого по его же мнению, здесь не должно было быть.

– Сотрудник? Нет. Он не был простым сотрудником… – лицо учёного скривилось, когда он начал чувствовать подступающую головную боль. – Именно об этом я и говорил всегда. Политизированность в науке неприемлема. Если сейчас филиалы РИСИ по всему миру и впрямь погрязли в делах государственных, то в начале своего основания, деятельность Института была независимой и шла исключительно на благо одной только науки. По крайне мере, так было когда я работал в своём отделении… Думаю директор и другие люди тебе об этом рассказали.

Разумеется, сам Уоллес не поведал Ирвингу, что его друг прибыл не просто из другого отдела, когда ему сказали вышестоящие лица, а был телепортирован сюда из совершенно другой Земли. О чём, собственно, не говорил и сам Вьятт не профессору, не другим своим знакомым и коллегам. Знали об этом лишь непосредственно уполномоченные старшие по должности учёные и директора, что были причастны к тому проекту контакта с параллельной версии их родной планеты.

У Вьятта ещё сильнее заболела голова, когда до него дошло как