Стандартное отклонение Мнимой Модели - Швейная Феечка

Кем вообще работал Куней в немагическом мире? Я ни разу не задумывалась над тем, насколько он был богат по меркам не-магов. Эти автомобиль и… лодка — они были его?

Он открыл перед Тамарой дверь и провёл её к лодке, держа за руку так бережно, будто малейшее неправильное движение — и девушка рассыпется миллионом осколков. Сквозь систему воздушных линз всё было видно так хорошо, словно мы стояли в метре от лодки. Мы увидели, как Куней перекинул трап к своей лодке, и провёл по нему Тамару. Как они сели рядом на переднее место.

И как судно пришло в движение — не ведомое, казалось бы, никакой силой.

У этого парня было второе за сутки транспортное средство на маховом двигателе. Он утверждал, что он не принадлежит к симмерийским родам. Но кто же в таком случае он?

Лодка мягко скользила по глади воды, а мы с Милль рассматривали происходящее. Разговора не было слышно, но они говорили о чём-то.

— Таника~а! — шепнула мне Милль. На том расстоянии, на котором мы были от наблюдаемой парочки, можно было бы говорить в полный голос — но это совершенно нарушило бы погружение!

— А?

— А ты можешь подключиться к чувствам Тамары сейчас? Ну, как она подключается к нашим, через мнимую Модель? Ну или подслушать их, как ты умеешь?

Могла ли я?

Как минимум, я могла попробовать. Я легла перед линзой, попросив Милль следить за тем, чтобы я не замёрзла, и посмотрела на Тамару. Постаралась услышать её мысли. Представить, что меняется в её жизни сейчас. Ощутить, ради чего она надела это платье…

С каждой мыслью я погружалась всё глубже и глубже. Прошло полчаса.

* * *

Катер нёсся по тьме, усыпанной сияющими кристаллами далёких звёзд. Космическая бесконечность была наверху и внизу, и я утопала в ней, не в силах задержать взгляд на чём-то одном.

Звёзды-жемчужинки на моём платье сверкали в свете бесконечно далёкой Луны, в белом сиянии вечности. Я была частью этой бесконечности, крохотной, но невыразимо важной. Ночное небо и ночная вода. И мои одеяния цвета открытого космоса.

Он сидел рядом. Я знала его имя — и то, что он пригласил меня на первое в моей жизни свидание. Я знала, что он привёл меня в эту бесконечную ночь, в которой мы остались вдвоём, покинув весь мир.

Мы словно не были на Земле. Ничего не напоминало о ней здесь, кроме тихого плеска волн жидкого космоса о борта лодки.

Я никогда, никогда-никогда не ощущала ничего, с чем могла бы хотя-бы сравнить сегодняшний вечер.

В тот бесконечно отдалённый день, на невыразимо далёкой планете я победила в магическом турнире, и мне рукоплескали сотни зрительниц. Тогда я думала, что это будет самый счастливый из дней.

Восторг, окутывавший меня сейчас, был вовсе не тот, что тогда. Ни азарта победы. Ни сладкого привкуса мести. Только нежный ветер, тормошивший волосы, спокойствие, которое дарил мне сидевший рядом юноша и вечность глядевших на меня отовсюду небес.

Те чувства победы прошли и померкли. Но то, что я чувствовала сейчас… Наверное, я могла бы ощущать это всегда?

По крайней мере, до тех пор, пока звёзды светят, ветер дует, а Куней рядом со мной.

Ещё одно чувство расцветало где-то в душе. Чувство, к которому у меня пока не было привычки, и которое я не могла знать. Но оно согревало, наполняло тело тяжёлой истомой, и приглашало склонить голову на его плечо.

* * *

Я резко вдохнула, наполняя лёгкие воздухом. Милль тормошила меня за плечо.

— Ты не дышишь уже секунд сорок! — заявила она. — Что случилось?

— Кажется, я переборщила. Я не понимаю, как работает Мнимая Модель. Вернее, не понимаю, как могу контролировать её. Я только что была Тамарой. Смотрела на мир её глазами. Вернее…

Нет, я совершенно точно не смотрела на мир глазами Тамары. Я скорее…

— … Вернее я смотрела на мир её чувствами. Так будет точнее. Я не видела того, что видит она. В смысле, я не смогу сказать, какого цвета её туфельки или как отделаны сиденья в лодке, но…

Милль внимательно слушала.

— …но я могла почувствовать эти сиденья с точки зрения эмоций, которые они доставляли Тамаре. И…

Милль уставилась в линзу.

— …и кажется Тамара тоже влюблена.

— Не кажется. — расплывшись в улыбке, заявила Милль и указала пальцем на линзу. Я заглянула.

Тамара лежала на плече Кунея, обхватив его руками за шею. Он заглушил двигатель и повернулся к ней, коснувшись её щеки.

Милль дёрнула меня за плечо.

— Подсматривать за девушками во время поцелуя неприлично. — улыбнулась она ещё сильнее и затуманила мою линзу, бросив в неё песка и земли.

Я рассмеялась и Милль через мгновение подхватила мой смех.

Свидание Тамары удалось, и это была просто прекрасная новость!

* * *

На следующий день поползли слухи. И эти слухи распустила я. Вернее… ладно, давайте в хронологическом порядке.

В коридоре меня внезапно заблокировали несколько девочек, кажется, классом помладше.

— Рассказывай, что ты сделала с Тамарой? — восхищенно спросила одна из них, с милыми четырёхпрядными косичками и резиночками с бубенцами.

— А я с ней что-то сделала?

— Она поставила Матике пятёрку!

Вторая девочка, на которую обладательница бубенцов указала пальцем, с готовностью закивала.

Я расхохоталась, и только секунд через двадцать, отсмеявшись, объяснила удивлённым девочкам о том, что “Профессор Тамара” вчера была на невероятно романтичном свидании с прекрасным и галантным кавалером. Пусть я несколько приукрасила внешность Кунея, особенно когда сравнила его с “рыцарями-чародеями с картин в галереях”, однако галантности ему и впрямь было не занимать.

Девочки уходили от меня уже с заговорщическим хихиканием. Я поняла, что к концу дня вся школа будет знать о том, что у Тамары было свидание. А зная динамику развития слухов, я могла ожидать, что к вечеру я узнаю от Милль или Камиды о том, что вчера у Тамары была величественная свадьба в столичном дворце.

Однако, то будет вечером.

А сейчас мне предстоял первый турнирный бой.

* * *

Я, Милль и Камида Эстер сидели в комнатке возле боевой арены. Мы не выйдем на неё сегодя — по крайней мере, я была практически уверена, что из всех возможных условий боя нам предложат что-то поинтереснее, чем боевая арена. В конце концов, это был курс военной, а не дуэльной подготовки.

— Команда номер три, здравствуйте. — рунная доска перед нами вдруг подала признаки жизни и на ней возникло изображение Директора. — Пожалуйста,