Блокадные дни. «Жёлтый снег…» - Елена Константиновна Зелинская

В феврале 1921 года курсантов Петроградской кавалерийской школы, в которой учатся Сергей и Владислав, отправляют на подавление мятежного Кронштадта, но бог миловал – стрелять в соотечественников им не выпало – Кронштадт подавлен, и с полдороги кавшколу отправляют обратно в казармы.

После окончания войны Владислав уходит из армии в запас. Затем недолгое посещение Старой Руссы, однако после фронтов юноше уже тесно в провинциальном городе, манит Петроград. Надо получать образование. Но родной провинциальный город продолжает притягивать к себе, и женой 23-летнего Владислава становится хотя и питерская студентка, но уроженка Старой Руссы – Лида Павлова… Совместной их жизни, однако, не суждено быть долгой – тиф, наследие Гражданской войны, еще гуляет по стране, и Лидия умирает через четыре месяца после свадьбы… Это удар судьбы – и случайный, и неслучайный. Что-то в жизни Владислава Глинки не только не ладится, но явно идет не по той дороге, к которой лежит душа. Он учится на юридическом факультете, сдает какие-то зачеты, что-то равнодушно штудирует, механически переходит с курса на курс, но все это происходит словно не с ним. К 1927 году В.М. Глинка оканчивает Ленинградский университет, получает диплом юриста, но с тем же остраненным равнодушием, с каким учился юридическим наукам, он теперь смотрит на перспективы юридической практики.

И вдруг, будто что-то вспомнив, круто меняет судьбу.

История. Музейное дело. Вот что, оказывается, уже давно влечет его. Ведь уже много лет он буквально впивается в мемуары и исторические сочинения, именно эта область, этот род знаний влечет его, сразу оживляя воображение, язык, память, чувства. Но хотя он и начитан, и история, особенно русская, и особенно военная, уже не неведомая страна, а давно его родной дом, но формального-то права претендовать на место в учреждении, занятом хранением истории, у него нет… Профиль диплома не тот. И Владислав начинает с самого низа – поступает дежурным в экспозиционный зал Музея Революции. Зал, в котором ему надлежит начинать свой долгий путь, посвящен декабристам.

В самом конце 1920-х годов В.М. Глинка становится экскурсоводом, а затем и научным сотрудником во дворцах-музеях. Петергоф, аракчеевское Грузино, Царское Село, Центральный исторический архив, Фонтанный дом Шереметевых (где размещался тогда Музей дворянско-помещичьего быта), Русский музей, Эрмитаж – вот многочисленные места службы В.М. Глинки в 1927–1941 годах. По существу же адрес один – русская история. И.А. Орбели, Е.В. Тарле, В.Ф. Левинсон-Лессинг, С.Н. Тройницкий, М.В. Доброклонский – вот те люди, рядом с которыми В.М. Глинка теперь работает изо дня в день. «Около трех лет, – писал В.М. Глинка в письме академику Д.С. Лихачеву в 1970-х годах, – я работал научным сотрудником Центрального исторического архива (в бывшем Сенате), заведуя фондами министерства двора и уделов… Пишу здесь об этом потому, что возня с документами тоже дала мне кое-что… ‹…› дух и стиль времени в росчерках гусиных перьев, в следах песка на коричневых строках… А главное, ясные очертания социальной системы от Павла I до 1917 года, и вереницы чиновных людей – лжецов, льстецов, лицемеров и казнокрадов, работавших рядом с трудолюбивыми и честными, сберегавшими казне каждую копейку… ‹…› там есть не главы, а романы, несмотря на, казалось бы, чисто экономическую тематику заглавия».

К концу 1930-х годов имя В.М. Глинки становится в одном ряду с именами самых знающих музейных работников Ленинграда. В.М. Глинку начинают приглашать для историко-бытовых консультаций.

К 1930-м годам относится дружеское сближение Владислава Михайловича с драматургом Е.Л. Шварцем, режиссером Н.П. Акимовым, историком Л.Л. Раковым – будущим основателем Музея обороны Ленинграда, а затем и директором Публичной библиотеки.

Начиная с конца тридцатых годов в ленинградских журналах появляется проза В.М. Глинки. Пока это небольшие рассказы и очерки из военного прошлого России. Публикация этих очерков продолжается в осажденном городе.

Всю блокаду В.М. Глинка, не взятый в действующую армию из-за болезни сосудов ног, проводит в Ленинграде, в самые страшные месяцы 1942 года работая санитаром в эвакогоспитале, затем до 1944 года сохраняя коллекции музея Института русской литературы. В 1944 году он окончательно переходит в Государственный Эрмитаж, где становится главным хранителем отдела истории русской культуры.

Центром и сердцем этого отдела в Эрмитаже является Военная галерея, со стен которой на посетителя смотрит, кажется, сам 1812 год. Книга В.М. Глинки «Пушкин и Военная галерея Зимнего дворца» вышла в 1949 году в издательстве Государственного Эрмитажа. По поводу нее известный историк академик Е.В. Тарле так писал директору Эрмитажа И.А. Орбели: «Дорогой Иосиф Абгарович! Какую прекрасную, прекрасную, прекрасную книгу Вы издали! Книга В. Глинки и написана, и издана превосходно! Честь и слава автору и Вам. Это настольная, вдохновляющая, перечитываемая книга!»

Многие годы Владислав Михайлович Глинка может писать лишь вечерами и ночами. Во время войны им и его женой (Владислав Михайлович женился в 1931 году на Марианне Евгеньевне, урожденной Таубе) усыновлены малолетние дети погибшего на войне брата Сергея (один из них – автор этих строк), – денег постоянно не хватает, и поэтому днем В.М. Глинка работает в музее, и как работник музея он весь рабочий день должен участвовать в инвентаризации экспонатов, разборке архивов, подготовке научных сообщений. Для творческой работы остается ночь. Однако ни научный, ни научно-популярный жанр вскоре уже не могут удовлетворить историка. Его влечет художественная, свободная ткань повествования. Разведанный в архивах пунктир интересной человеческой судьбы, штрихи жизни, отразившиеся в немногих строках тех самых, написанных гусиными перьями казенных бумаг, беглое упоминание в чьих-нибудь мемуарах требуют затем огромной работы по реконструкции вероятных событий… Так, из небольшой гравюры, изображавшей офицера с боевыми орденами на мундире и прислонившего к плечу костыли, и из найденного через много лет после гравюры чертежа протеза ампутированной ноги, сконструированного изобретателем И.П. Кулибиным, родилась книга. Имя, стоявшее под изображением на гравюре, и имя того, для кого сконструировал искусственную ногу Кулибин, совпадали…

«Домик магистра», «Старосольская повесть», «Жизнь Лаврентия Серякова», «Повесть о Сергее Непейцыне», «Дорогой чести», «История унтера Иванова», «Судьба дворцового гренадера» – все эти книги являются образцом точности автора во всем, что касается истории, деталей прошлого, ушедшего навсегда быта.

В послевоенные годы еще более упрочился авторитет Владислава Михайловича Глинки как консультанта по историко-бытовым вопросам. Когда ставился спектакль или снималась картина, действие которых происходило в российском прошлом, Н.П. Акимов, Г.М. Козинцев, С.Ф. Бондарчук, Г.А. Товстоногов, И.Е. Хейфиц приглашали В.М. Глинку для участия в работе над своими постановками. 34 театральных спектакля и 19 кинокартин проконсультировано историком за послевоенные годы, в том числе, как уже говорилось, и киноэпопея «Война и мир».

На восьмидесятом, последнем году своей жизни он