Глазастик и ключ-невидимка - Софья Леонидовна Прокофьева

очень неплохо, надо признаться. И по цвету красиво. Только не пойму, почему тебе пришло в голову нарисовать столько грустных людей? И всё вокруг такое грустное. Эти дома, башни, снежинки…

— Да они сами, честное слово! — закричал Вася Вертушинкин. — Я не хотел! Я их весёлыми нарисовал. А они сами взяли и загрустили.

— Не может быть! — изумился волшебник Алёша.

Катя наклонилась над рисунком, закусила зубами кончики косичек, чтоб не свисали вниз, не загораживали нарисованный город.

— У этой девочки что-то блестит вот тут, — сказала Катя и потрогала пальцем свою щёку. — Слеза?

— Странно, весьма странно. — Волшебник Алёша тоже наклонился над рисунком. — Может быть, тебе только показалось, что ты их весёлыми нарисовал? Думал о чём-нибудь печальном, вот они такими и получились?

— Да нет же. Правда, они сами, честное слово, — упрямо повторил Вася Вертушинкин.

— Тогда вот что. — Волшебник Алёша потёр лоб ладонью. — Я дам тебе краски. Попробуй-ка их немного развеселить.

Волшебник Алёша достал из ящика письменного стола кисточки и краски, и Вася Вертушинкин принялся снова старательно рисовать улыбки.

Он начал с большеглазой девочки.

Её лицо от улыбки сразу ожило, посветлело, на щеках засветился нежный румянец. Ветер раздул голубую юбку, похожую на цветок колокольчик.

Вот уже заулыбалась девушка с золотыми волосами, похожая на нищую принцессу. От её волос повеяло мягким теплом.

Вася Вертушинкин ещё рисовал улыбку женщине в пёстром платье… А большеглазая девочка уже перестала улыбаться, румянец её погас. Девушка и юноша разжали руки, будто между ними, разлучая их, встала печаль.

И снова толпа грустных людей стояла на площади грустного города и сверху на них падали крупные розы-снежинки.

— Эта девочка, — прошептала Катя, — до чего же она грустная. А глаза какие большущие… Мне почему-то кажется, её так и зовут: Глазастик.

— Невероятно! Ох!.. — Волшебник Алёша выпрямился и потёр поясницу. — Никогда бы не поверил, если бы не увидел собственными глазами. Они не могут улыбаться!

— И я не могу. — Кот Васька зашевелился на диване, сокрушённо вздохнул. — Нет у меня больше моей милой, обаятельной улыбки. Вот скажите, как я теперь во двор выйду? Мне не кто-нибудь, мне сама кошка Мурка говорила: «Что я в тебе ценю, кот Васька, так это чувство юмора». Кому я теперь без улыбки нужен?

Кот Васька прыгнул на стол, уселся прямо посередине рисунка, поднял кверху морду, чтобы все видели, какой он грустный и несчастный.

— Такая тоска на душе… — пожаловался он. —Думал, посплю, легче станет… Нет!.. Даже сливок не хочется.

Волшебник Алёша взял кота Ваську, посадил к себе на плечо.

— Всё это достаточно необычно, всё это надо хорошенько обдумать, — сказал волшебник Алёша, в рассеянности смахивая кошачью шерсть со своей уютной домашней куртки. — Если вы не возражаете, ребятки, рисунок я оставлю у себя. А вы пока идите, веселитесь. К тебе, наверно, уже собираются гости, Катя.

Катя ахнула и схватилась за щёки. Ну конечно же, как она могла забыть. И мама, наверно, волнуется…

Ребят словно ветром сдуло. А волшебник Алёша сел на стул и, глядя на странный рисунок, погрузился в глубокое раздумье.

Одно было очевидно: в какой-то сказке случилась беда. Но что это за сказка? Что там стряслось? Чем можно помочь этим грустным людям? Их печальные, омрачённые лица словно взывали о помощи и участии.

«С джинном, что ли, посоветоваться? — с сомнением подумал волшебник Алёша. — Нет, к услугам джинна надо прибегать только в самых крайних случаях. Как вы считаете? О, несомненно… Но, может быть, это и есть как раз тот самый крайний случай?»

Прошу вас, не улыбайтесь, друзья мои! Да, да, это всё истинная правда: у волшебника Алёши был джинн. И, если вдуматься, это вполне естественно. Ну, что за волшебник без джинна?

Беда только, что медный кувшин, в котором прежде обитал джинн, от времени пришёл в полную негодность. Дно у него прохудилось, ручка отвалилась и где-то затерялась.

Пришлось подыскать для джинна новый волшебный сосуд. Это оказалось не так-то просто. Обидчивому и самолюбивому джинну все кувшины и вазы казались жалкими и недостойными.

Наконец, джинн облюбовал себе старый голубой термос. Ему понравилось, что термос внутри такой блестящий и гладкий.

Итак, волшебник Алёша достал с полки голубой термос. Он смахнул ладонью пыль с пластмассовой крышки и вытянул потемневшую пробку.

Послышался оглушительный грохот и свист.

Из горлышка термоса, рассыпая мерцающие искры, вырвалась тонкая струйка дыма. Разрастаясь, она поднялась до самого потолка, сгустилась, темнея, и превратилась в огромного джинна.

От его могучего дыхания качнулась люстра, звеня пыльными подвесками, взлетели к потолку шторы.

«Любит старик эффекты. Древнейший, можно сказать, джинн, а ведёт себя хуже мальчишки, — не без досады подумал волшебник Алёша. — Впрочем, может быть, я неправ, и в этом есть своя особая прелесть…»

— Послушай, как насчёт того, чтобы отправиться со мной в сказку? —спросил волшебник Алёша.

— В сказку, о мой благородный повелитель? — в восторге взревел джинн. — Мои ничтожные уши не ослышались? В сказку? О, как я счастлив! Сколько унылых тысячелетий я безнадёжно мечтал об этом, обливаясь слезами!

— А ты не отвык от сказки? — немного засомневался волшебник Алёша. — Ты вот телевизор любишь смотреть, на такси кататься. А на той неделе, помнишь? Я велел тебе вытереть пыль с люстры, а ты что? Удрал из квартиры и два часа ездил на лифте вверх-вниз, вверх-вниз. Ох, боюсь, боюсь, забыл ты, что такое сказка. Королевские дворцы, стража и всякое прочее.

— Не сомневайся! — самодовольно усмехнулся джинн. — Сказка — мой дом родной. Я, можно сказать, воспитан в королевских дворцах, на коврах, среди мраморных колонн. Смело положись на меня во всём, о повелитель!..

— Ты ещё учти, что моё волшебство там бессильно, — прервал его волшебник Алёша. — В сказке я просто гость. Обычный гость, не более того. Так что всякое может случиться.

— О повелитель! Клянусь чудесным термосом, это будет для тебя весёлой прогулкой! — взревел джинн, — Пикник на полянке. Отдых в выходной день. Я буду сдувать с тебя пылинки, ты не будешь знать в сказке никаких забот!

— Что ж, в таком случае отправимся в сказку, — с невольным вздохом сказал волшебник Алёша. — Остаётся только выбрать дверь, на которой нарисовать ключ волшебным мелом.

— А чем тебе не подходит этот