Охота во тьме - Никита Андреевич Борисов

Медленно, очень медленно, он протянул руку и извлек диск из металла. Оружие было теплым на ощупь, идеально сбалансированным, с узорами на поверхности, напоминающими древние руны. Риддик провел пальцем по краю — острее бритвы. Одним плавным движением он закрепил трофей на поясе

Из темноты бокового коридора возникла новая угроза. Третий ксеноморф был не просто крупнее своих предшественников — он был другим. Черная хитиновая броня с синеватым отливом, более массивный череп с гребнем, выступающие шипы на спине и суставах. Движения этой особи отличались от хаотичной агрессии рядовых особей — в них чувствовался расчет, тактика, почти разумный подход.

Это был преторианец — телохранитель королевы или вожака.

Существо не бросилось в атаку немедленно. Оно замерло в дюжине шагов от Хищника, изучая противника. Удлиненный череп поворачивался из стороны в сторону, слепое лицо без глаз каким-то образом оценивало ситуацию. Из пасти медленно стекала вязкая слюна, прожигающая пол с шипением.

Хищник тоже не спешил атаковать. Он выпрямился во весь рост, расправил плечи, демонстрируя полную готовность к бою. Маска скрывала его лицо, но поза выражала абсолютную уверенность в своих силах. Одним плавным движением он извлек из наручей церемониальное копье — телескопическое оружие, мгновенно удлинившееся до полных двух метров.

Оба противника кружили, примеряясь друг к другу. Воздух между ними словно наэлектризовался, каждая молекула вибрировала от напряжения.

Преторианец атаковал первым — рывок такой стремительный, что Риддик, даже со своим улучшенным зрением, едва уловил движение. Ксеноморф преодолел разделяющее их пространство одним прыжком, все четыре конечности выброшены вперед, когти готовы разорвать, челюсти широко раскрыты.

Хищник встретил эту лавину смерти с неожиданной грацией. Уклонившись буквально на миллиметры, он развернулся вокруг своей оси, позволяя ксеноморфу пролететь мимо, и нанес удар копьем, целясь в уязвимый сочленение между шейными пластинами.

Но преторианец оказался быстрее, чем выглядел. Извернувшись в воздухе физически невозможным образом, он ударил хвостом по древку копья, отклоняя смертельный удар. Одновременно его задние конечности зацепились за потолочные коммуникации, и тварь буквально повисла над Хищником, капая кислотной слюной.

Это был танец смерти, исполненный с почти артистической грацией. Каждое движение точно рассчитано, каждый выпад предугадан и парирован, каждый шаг — часть смертельной хореографии.

Хищник перекатился вперед, уходя от капель кислоты, и выстрелил из наплечной пушки. Синеватый сгусток плазмы ударил в то место, где секунду назад был ксеноморф, но существо уже переместилось, скользя по потолку как извращенная пародия на паука.

Преторианец спрыгнул, целясь в спину Хищника, но инопланетный охотник ожидал этого. Он развернулся с молниеносной скоростью и встретил атаку копьем, выставленным как пика. Наконечник вошел в плечо ксеноморфа, но вместо того, чтобы отступить, тварь использовала это как преимущество — насадив себя глубже на копье, она оказалась достаточно близко, чтобы нанести удар когтями.

Хитиновые лезвия прочертили глубокие борозды на нагруднике Хищника. Брызнула зеленоватая кровь — но не ксеноморфа, а самого охотника. Казалось, ничто не могло пробить эту высокотехнологичную броню, но преторианцу это удалось.

Хищник отбросил существо мощным ударом, вырвав копье из раны. Ксеноморф отлетел к стене с такой силой, что металлические панели погнулись. Но вместо того, чтобы рухнуть, тварь оттолкнулась всеми четырьмя конечностями и метнулась обратно в бой.

Удар. Уклонение. Контрудар. Блок. Каждое движение — на грани возможностей обоих существ. Когти ксеноморфа скрежетали по браслетам Хищника, оставляя глубокие борозды в металле. Хвост преторианца хлестал как живой кнут, целясь то в горло, то в глаза охотника.

Один особенно мощный удар хвостом едва не обезглавил Хищника, но тот перехватил смертоносное оружие одной рукой. Мощные мускулы вздулись под кожей с пятнистым узором, когда он сжал хвост с нечеловеческой силой.

Преторианец взвыл — звук, похожий на скрежет металла по стеклу, усиленный в тысячу раз. Но даже с удерживаемым хвостом он оставался смертельно опасен. Изогнувшись под неестественным углом, ксеноморф вцепился всеми четырьмя конечностями в Хищника, когти впились в плоть между пластинами брони.

Они покатились по полу — два идеальных убийцы, слившиеся в смертельном объятии. Металлические переборки сминались под их весом, искры летели от контакта с оборудованием. Кислотная кровь ксеноморфа прожигала пол, смешиваясь с люминесцентной зеленью крови Хищника.

Даже прижатый к полу, с частично поврежденной броней, Хищник излучал смертоносную эффективность. Свободной рукой он активировал наручные лезвия — парные клинки, выдвинувшиеся с тихим, почти элегантным шипением. Металл с голубоватым отливом заискрился в тусклом освещении коридора.

Одним точным, хирургическим движением он отсек верхние конечности ксеноморфа. Хитиновая броня, способная выдержать прямое попадание плазменного заряда, разошлась под этими лезвиями как бумага. Отсеченные конечности упали на пол, продолжая конвульсивно дергаться, словно не осознавая своего отделения от тела.

Тварь взвыла — пронзительный, ультразвуковой крик, разрывающий барабанные перепонки. Риддик, наблюдавший за схваткой, почувствовал, как из его уха потекла струйка крови. Звуковая атака преторианца была оружием сама по себе.

Но даже искалеченный, лишенный основного оружия, ксеноморф не сдавался. С интеллектом, далеко превосходящим животную ярость обычных особей, он понимал, что проиграл, но стремился нанести максимальный урон перед смертью.

В последнем отчаянном броске, собрав все оставшиеся силы, преторианец выстрелил второй челюстью — внутренним ротовым аппаратом, выдвигающимся как гидравлический поршень. Эта биологическая пика устремилась прямо в визор маски Хищника — единственное уязвимое место в его защите.

Времени на уклонение не было. Хищник продемонстрировал реакцию, которая казалась невозможной даже для его вида. Свободной рукой, двигаясь быстрее мысли, он перехватил выдвигающийся орган в миллиметре от своего лица. Мускулы предплечья вздулись от чудовищного усилия, удерживая рвущуюся вперед челюсть.

С рычанием, в котором слышалась не только ярость, но и уважение к достойному противнику, Хищник рванул на себя. Биомеханическая структура, соединяющая вторую челюсть с основным черепом преторианца, не выдержала нагрузки. С влажным треском, похожим на звук ломающегося дерева, челюсть была вырвана целиком.

Зеленоватая кровь ксеноморфа брызнула фонтаном, заливая коридор кислотным дождем. Металлические панели шипели и плавились, электропроводка искрила, выжженная агрессивной субстанцией. Даже броня Хищника не была полностью защищена — кислота оставляла на ней дымящиеся следы.

Преторианец, лишенный конечностей и основного оружия, все еще пытался атаковать — чистый инстинкт выживания, не затуманенный болью или страхом. Его тело изгибалось, хвост, все еще зажатый в руке Хищника, напрягался, пытаясь вырваться.

С диким, торжествующим ревом, отразившимся эхом от стен и проникшим даже в самые отдаленные уголки корабля, Хищник активировал оба наручных лезвия. Синеватый металл засветился изнутри, словно наполненный собственной жизненной силой.

Одним слитным, почти танцевальным движением, он вонзил оба клинка в грудь ксеноморфа. Хитиновая броня, эволюционное чудо, созданное для защиты от любых угроз,