Служанка царского лекаря - Дия Семина

женщина, полноватая, но, как говорят знакомые, — роскошная, женственная, уверенная в себе. Хотя это могла быть лесть, я просто сама себе нравилась. Но сейчас смотрю на юное, миленькое личико и хочется улыбаться. Забавная, не идеальная красавица, но молодая! А в молодости мы все хороши собой.

Ни тебе артрита, ни тебе мигрени, ни тебе давления, и всех этих дурацких осложнений после проклятой эпидемии.

— Ну разве без меня дети не проживут? Проживут! Уж такой шанс мало кому даётся, прожить ещё одну жизнь, да в молодом теле, — шепчу, уговаривая себя не расстраиваться. Словно от моего настроя и мнения зависит, останусь я в этом теле, или смогу вернуться. Понятия не имею как умерла, значит, во сне? Всё может быть.

Собралась, встряхнулась и решила, что в прошлой жизни я так долго раскачивалась, чтобы поверить в себя, теперь же подобной ошибки не совершу.

На том и порешила.

Единственное, нужно как-то присмотреться к местным манерам, говору, чтобы не выдать себя. Евдокии уже несколько раз прилетало обвинение, что она ведьма, наверное, это не слишком безопасное мнение окружающих, лучше слыть простушкой, провинциалкой, чем ведьмой.

Завязала мокрые волосы в белый платок, что дала мне хозяйка таверны, отдохнула немного и довольная собой поспешила тратить деньги Волка.

Надо основательно собраться в дорогу. Много мне не нужно: обувь, сменную одежду, бельё, какие-то закуски, чтобы в дороге не голодать, платок, шаль на случай непогоды. Остальное лучше в столице купить.

Хожу по лавкам, выбираю, прицениваюсь, денег, оказалось немало, но я их всё равно очень трепетно считаю, выпрашиваю скидки, торгуюсь как в последний раз.

Через пару непростых часов у меня образовался хороший такой тюк вещей. Довольная собой, спешу в таверну, чтобы договориться с очередным попутным обозом, желательно бы попасть в почтовую карету, тогда можно вообще со всеми удобствами доехать.

С такими деловыми мыслями прохожу мимо какой-то лавки и вдруг слышу знакомый голос «братика»:

— Ох, ты ж! Жива? А где твой хозяин? Продалась, дешёвка?

— От дешёвки слышу! Уж на такое хамство, сказать женщине унизительные слова, способно только ваше пошлое семейство. А мой наниматель служит в царском дворце лекарем! Понятно? И я сейчас в карете еду на службу горничной, в самом дворце работать! Завидуйте, потому что таким, как вы, такой службы никогда не видать!

И так гордо подняв голову с разворота от бедра и зашагала…

Но недалеко, братец догнал и схватил за руку. Пришлось с силой выдёргивать, не хочется продолжать разговор, но он не унимается:

— Стой! Врёшь! А что он тебя не взял с собой? — Савелия моя лживая тирада задела за живое, похоже, я угадала, что о службе во дворце многие мечтают.

— Потому что твоя глупая сестра подсунула мне в постель змею, и я чуть не умерла от укуса. Он меня с того света вернул, оставил отлежаться и ждёт теперь в столице. И про этот укус гадюки, и про торговлю живым свободным человеком, он шепнёт, кому следует! Понятно! Беги, обрадуй своего папашу, и Василису!

Я сама сейчас напоминаю гадюку, но как приятно вот так вколачивать в беспардонных людей слова о скорой расплате.

Не дожидаясь новых гадких слов в свой адрес, быстрее шагаю в сторону таверны, теперь я просто обязана попасть в почтовую карету, и приехать в столицу, как принцесса.

А вслед слышу крик: «Дуня, прости меня, лично я к тебе со всей душой!»

— Я это заметила, только вот душа у тебя чёрная, и немного противная! Прощай! Маме с папой привет!

Крикнула и сбежала, пусть теперь трясутся от каждого стука, что там Волк сказал за торговлю людьми — пять лет каторги? Она им не помешала бы.

Глава 4

Почтенное семейство

— Что Василисушка, лишилась жениха? То-то же! Я наследник и будущий глава рода, а ты — баба, да к тому же глупая! Ладно бы глупая, но ещё и злая! Всё, сваха более к нам ни ногой! Выходи замуж за богатого старика, после ещё спасибо скажешь! — Савелий не стерпел и поддел сестру, в тот момент, когда та выглянула в оконце, не едет ли сваха с новостями.

— Ах, ты подлец! Ведь твоих рук все дела? Ты мне смотрины расстроил с пригожим женихом.

Взвилась девица, только тонкая косичка змеёй мелькнула в воздухе, кинулась на брата с кулаками, но снова промахнулась, Савелий уже наизусть выучил её повадки.

— А почто ты змею Дуньке подсунула? Дело-то подсудное, на каторгу захотела? Мало нам позора? Она теперь вона папенькой продана и в столицу поехала в сам дворец служить. При всяких там царях, а ты тут останешься на веки вечные! Я тебя содержать не намерен, посылай гонцов с согласием к старому жениху, нет в тебе такой красоты, чтобы кобениться!

Проворчал и вышел из горницы, но вслед раздался пронзительный крик сестры, после таких нападок — скандалу быть.

— Маменька, Савка меня заставляет за старика идти, и всё из-за Дуньки! А Дунька-то в царский дворец поехала, вот она змея настоящая, везде пролезет!

В доме на мгновение всё затихло словно перед бурей, послышалось, как почтенный отец семейства в гостиной неуклюже звякнул блюдцем, чертыхнулся и приготовился держать ответ. Видать, сынок решил всех на чистую воду вывести да сдать на жестокое правосудие маменьки, а уж за ней не заржавеет. Агриппина Савельевна — женщина суровая, и редко справедливая. Не прошло и нескольких секунд, как раздался её громкий глас, аки колокол на пожарной каланче, созывающий домашних, держать ответ за все проступки.

— Это что такое я слышу? Василий Лукич? Извольте-ка изъясниться, батюшка, каким это макаром наша каторжанка во дворец вами пристроена?

Хозяйка сама вышла и вовремя успела преградить путь к побегу своему любимчику сыночку, и взглядом указала на гостиную. Василиса, гонимая любопытством, сама пришла, надеясь, что хоть в этот раз братец получит затрещину от маменьки.

Но, кажется, в семействе появился новый виноватый.

— Да каким? Что вы, Агриппина Савельевна, всё ворчите, всё вам не так да не эдак. Сама при честном народе приказала отвезти девку в подёнщики, даже документы не дала ей. Это ж специально, чтобы на самые грязные работы. Ну я и пристроил первому встречному, понятия не имею, кто он такой. Мимо ехал, дал