Модернизация vs. война. Человек на Балканах накануне и во время Балканских войн (1912-1913) - Рашид Рашатович Субаев

исследований, посвященных Балканским войнам, хотелось бы особо выделить две работы: американского автора греческого происхождения Андре Геролиматоса и итальянского историка хорватского происхождения Эджидио Иветича{19}.

Взгляды и концепции обоих авторов, весьма отличаясь друг от друга в принципе, служат показателем назревшей необходимости обновления гуманитарного знания о Балканских войнах, отхода от устаревшего взгляда на проблему «из 1912 года»{20}. Методологический принцип исследования феномена Балканских войн (как архетипа) Геролиматосом, полностью разделяемый нами, заключается в анализе его на максимально длинном горизонте, отталкиваясь от османского завоевания Балкан. Автор проводит мысль о конфликтности балканского сознания и политики (и христиан, и турок) как некой константы, о войне на Балканах как способе существования в веках. При такой постановке нуждается в корректировке классическая формула Клаузевица о войне как о простом продолжении политики, — здесь на Балканах война сама формирует политику.

Ограниченность работы Геролиматоса состоит в помещении им в фокус своего исследования проблем только западной части Балкан (Сербии и Греции) и в отнесении начала перманентных Балканских войн к периоду появления на Балканах османов. В этом безусловно сказывается (и автор этого не скрывает) попытка замкнуть длинный цикл войн на конфликты 1990-х гг., вызванные распадом Югославии. При взгляде под таким ракурсом автор, глубоко вскрывая этно-психологические комплексы, выступающие подоплекой Балканских войн, проходит мимо второй важнейшей, по нашему мнению, компоненты балканских конфликтов, а именно — имперской традиции в регионе, формирующей идеологическое поле агрессивно-конфликтной политики. В ряде случаев Геролиматос почти касается ее, но не идет дальше в объяснении этого тезиса{21}. В результате, проблема «Мегало-идей», являющаяся одной из важнейших предпосылок Балканских войн в политике всех их участников, повисает у него в воздухе.

Что касается книги Иветича, то ее гуманистический, без преувеличения, пафос состоит в опровержении мифа о справедливом и прогрессивном характере Первой балканской войны с позиций, которые исследователи не занимали, пожалуй, уже около ста лет, со времени выхода в свет доклада комиссии фонда Карнеги, работ Дж. Янга, братьев Джорданов и А. Андоняна{22}. На прерывание разоблачительно-опровержительной традиции в изложении истории Балканских войн в огромной степени оказал влияние факт нахождения победителей в одном лагере с Антантой и антигитлеровской коалицией в двух последующий мировых войнах.

Иветич показывает нелицеприятную картину методов ведения военных действий балканскими союзниками, жертв и страданий мирного населения. Священные принципы освободительной борьбы христианских народов выливались в террор, развязанный против мусульманских крестьян.

Традиционализм же концептуального подхода Иветича к вскрытию предпосылок Балканских войн состоит в отнесении им исходного рубежа анализа к 1878 г. в качестве «контекста» (il contesto), а периода после 1908 г., форсировавшего подготовку к войне, в качестве «предпосылок» (le premesse){23}. В результате, идеологический «контекст» подготовки Балканских войн полностью оказывается вытесненным у автора проблемами и соображениями реальной геополитики и дипломатии. Наша же точка зрения состоит в том, что «контекст» Балканских войн должен быть отодвинут далеко в прошлое, еще до создания в 1453 г. Османской империи, а «предпосылками» обеих Балканских войн следует полагать тот комплекс международных отношений, который сложился между всеми участниками балканского конфликта после 1453 г. вокруг переигрывания ситуации с этническим наполнением имперской модели организации Балкан, восходящей к Восточному Риму.

Но у проблемы восприятия выводов исторической науки и устойчивости этих выводов в целом есть и другая сторона. Она связана уже не с субъективным воздействием на достоверность исторических заключений, а с природой и особенностями гуманитарного знания как такового. За очень редким исключением достижениям гуманитарной науки вообще свойственно стремительное устаревание. Можно сожалеть об отсутствии неопровержимости выводов, свойственной точным наукам, в науке гуманитарной. Но на самом деле, размывание платформы восприятия, пересмотр парадигмы, как некого сложившегося консенсуса воззрений научного сообщества на суть явления, — есть проявление развития творческой мысли, когнитивного процесса постижения объективной истины{24}.

Вследствие этих процессов: демифологизации и деидеологизации балканской истории и переосмысления новой «критической массы» фактов — представляется вполне назревшей задача проверки на прочность ряда устоявшихся в предшествующий период взглядов, концепций и выводов, относящихся к такой судьбоносной проблеме балканской истории как Балканские войны 1912–1913 гг. Автор рискует предпринять такую попытку, будучи вдохновленным появлением новых свежих работ, во многом совпадающих в части постановок и выводов с мыслями, уже давно вынашиваемыми им самим.

В данной статье мы попытаемся обосновать ту точку зрения, что две Балканские войны, каждая из которых являлась проявлением политики, относящейся к разным историческим эпохам, велись, тем не менее, на во многом общем идейно-политическом базисе, сформированном фундаментальными длительными тенденциями развития региона. Идеологическая платформа Балканских войн была общей и более того — единой.

* * *

В изучении и трактовке Балканских войн присутствуют два подхода: широкий и узкий, применительно к рассматриваемому горизонту складывания их системных предпосылок. Первый восходит к традиции Дж. Янга и его классической работе «Национализм и война на Ближнем Востоке», второй — к не менее авторитетной работе Э. Хелмрайха «Дипломатическая история Балканских войн 1912–1913 гг»{25}. Работа Янга представляет собой развернутое и углубленное политико-идеологическое эссе, основанное на огромной эрудиции автора и его глубокой и тонкой научной интуиции{26}. Написанная по горячим следам войны по заказу фонда Карнеги автором, укрывшимся под псевдонимом «Дипломат», и вышедшая в разгар Мировой войны книга испытала на себе удел многих работ на эту тему — она оказалась унесенной вихрем новых проблем всемирного масштаба. Лишь в сравнительно недавнее время интерес к работе Янга возродился с опозданием почти на целый век.

С точки зрения Янга, изучение причин Балканских войн следует отнести в прошлое — к дате падения Константинополя 29 мая 1453 г. Именно в этот день произошло очередное политическое переустройство Балкан на этно-конфессиональных принципах — империей овладели турки-мусульмане. По мнению Янга, империя на Балканах как институт и форма геополитического обустройства региона никуда не исчезла с утверждением здесь османов, она лишь видоизменила свою внешнюю оболочку.

Работа Хелмрайха представляет собой добротное и скрупулезное исследование хода дипломатической подготовки формирования и перипетий изменения коалиций накануне и в ходе двух Балканских войн, основанное на документах и материалах. Хелмрайх утвердил в историографии тезис, согласно которому Балканские войны стали неизбежны с 1908 г., с Младотурецкой революции и формального отхода от принципов сохранения имперской модели в регионе в результате Боснийского и Болгарского кризисов. С Хелмрайха также утвердился в историографии подход, противопоставляющий методологически обе войны друг другу.

Углубленный «дипломатический» подход Хелмрайха к изучению Балканских войн противостоит широкому политико-идеологическому и социокультурному подходу «дипломата» Янга к этой же проблеме. Если для рассмотрения исторического явления Балканских войн Хелмрайх, образно говоря, вооружился