Право на жизнь - Кицунэ Миято

и правда что-то навеянное, ярость аж в горле клокочет, как вижу её. Пытаюсь в ристальном зале эту злость скинуть, да всё не выходит. И мысли успокоить не могу. Хочу и из Радомиллы душу вытрясти и узнать, не она ли замешена. Или ещё у кого, на кого вы там думали.

— Мы ведь так ничего и не узнали, а Маришка… Ну ты знаешь.

— Угу, — кивнула Ожега, нахмурившись. Все попытки что-то узнать канули втуне.

— Правда всегда наружу выйдет, как ни старайся спрятать, она как вода — везде просочится, — задумчиво ответила Озара. — Только терпения набраться надо.

— Я знаю, но… Получается, что Яровзор один в облике Зверя, я здесь, а тот, кто всё это провернул, возможно, избежал наказания. Маришка могла быть не одна или действовала по чьему-то наущению.

— Мы всё выясним, а Яровзор проснётся и обернётся, до весны всего несколько месяцев осталось, — подбодрила сестра.

Ожега выдохнула и кивнула.

— Мы что, опоздали? — в ристальный зал вошла чуть запыхавшаяся Оляна, которая, покраснев, бросила красноречивый взгляд на невозмутимого чёрненького близнеца, которого выпустили из застенков пару дней назад. Хэй тогда выглядел неважно, даже Ожега это подметила, вынырнув из своих мрачных мыслей. Неудивительно, что мягкосердечная сестра не выдержала и, похоже, согласилась на ухаживания этих двоих.

Весь вчерашний день втроём где-то пропадали, да и сейчас буквально всё кричало о том, что зря времени они не теряли.

Спустя два месяца Хэй и Бай стали на одно лицо, и Бай ничем не напоминал того парня, чьё тело занял. Различать близнецов позволял лишь кардинально противоположный окрас и разные выражения лиц. Впрочем, на Оляну оба смотрели одинаково — горящими взглядами, от которых становилось неловко.

— Вроде вовремя, — подал голос Бай.

Озара тихо фыркнула.

— А Юля?.. Юля придёт? — спросила Оляна.

— Мы тут подозреваем, что недоброжелатель и Ожегу мог как-то проклясть или подклад какой сделать, — дипломатично сказала Озара, — так что сначала хотим обряд очищения провести.

— Чуть позже с Юлкой увидимся, — со вздохом пообещала Ожега. — А теперь давайте всё-таки немного потренируемся.

* * *

Озара всё же настояла на обряде в купальне — про такой вспомнила Оляна, так что они отложили поход в деревню ещё немного и решили отправиться туда после обеда.

— А я, между прочим, подозревала Стремглава, — задумчиво повинилась Озара, когда они шли в трапезную. Оляна, аки горная козочка, ускакала с Хэем и Баем раньше, сказав, что они хотят поесть втроём в комнате, а за столами сидят строго по курсам. Но обещала тоже пойти в деревню с ними.

— Почему Стремглава? — несколько удивилась Ожега.

— Уж больно вовремя он решил с нами поговорить, хотя до этого от Радомиллы не отлипал. И он предложил использовать магию Кадмаэля, чтобы снять внушение с Юли, а у них с Оперённым, сама знаешь, отношения непростые. Подумала, что, может, он действовал по наводке Радомиллы, может, хотел с Кадмаэлем поквитаться. Я это даже рассказала Пруту Буреславовичу, который был главный в нашем походе, и он посоветовал их обоих позвать с собой…

— И что?

— Да ничего особенного, кроме того, что Стремглав настаивал, что Радомилла невиновата ни в чём, и ни словечка про себя. А прямые вопросы — это как-то слишком… Тем более подозрения мои ничем и никем не подтверждённые, а так, домыслы.

На слова сестры Ожега кивнула. Бездоказательно кидаться обвинениями не стоит.

— Мне показалось, что Стремглав как будто вернулся в твой круг общения, — осторожно спросила она.

— Не то чтобы вернулся, — хмыкнула Озара. — Но да, после всех этих событий как-то вновь стали больше общаться, да ещё и вместе с Кадмаэлем, словно они опять друзья. И с Радомиллой я его больше не видела вроде бы. Но не сказать, что я слежу, знаешь, было чем заняться, кроме как…

— И где это Хэй и Бай? — заступила им дорогу Радомилла, о которой они только что говорили.

— Они вроде повзрослей тебя будут, так что мы им в няньки не нанимались, — насмешливо ответила Озара.

Ожега не сказала ничего, но в мыслях уже трясла «дочь повелителя морей», выпытывая у той, кто навредил Яровзору. В её невиновность Ожега не верила, несмотря на всякие заверения Стремглава и то, что с Маришкой Радомилла вряд ли была знакома — у них не совпадал ни один предмет по расписанию — это они тоже уже проверили. Да и просто хотелось сорвать злость на ком-то. Бывшая Кикимора подходила для этого больше всех, больше Юлки так точно.

— Лучше бы тебе уйти с дороги, — процедила Ожега, и Радомилла, видно, что-то прочла в её взгляде, так как тут же шарахнулась в сторону.

— Только и делаете, что чужих женихов сманиваете! — оставив последнее слово за собой, Радомилла гордо, но поспешно удалилась.

— М-да… — хмыкнула Озара. — Она кроме парней вообще ни о чём думать не может? И кто кого сманивает вообще? Они сами от неё все бегут.

— Да, нутро своё не спрячешь, — фыркнула Ожега в ответ.

С начала учебного года многие парни Змейлора вились вокруг этой «родовитой красотки», даже признанный красавчик Кадмаэль с их курса, но, как и многие другие, через месяц-другой отчего-то потерял интерес. Даже Стремглав, продержавшийся дольше остальных, как-то «отвалился». Не выдержали склочного характера? Или она успела всем оттоптать больные мозоли? Честно говоря, причина Ожегу не особо интересовала, просто факт остаётся фактом: поклонники были, да сплыли. Но они-то точно тут вообще ни при чём.

В трапезной более-менее заполненным оказался лишь стол у первого курса. Студенты постарше, по всей видимости, уже ушли в деревню.

— Вот вы где! — когда они почти доели, в общий зал ворвалась запыхавшаяся и раскрасневшаяся Юля.

— Ты что, от деревни бежала? — пошутила Озара, и Юля сначала помотала головой, потом закивала, а потом и вовсе сделала пасс рукой, образуя вокруг них сферу тишины, словно хотела сообщить что-то секретное, да и вид у неё оказался соответствующий — больно загадочный, так что Ожега непроизвольно подалась вперёд, чтобы не пропустить ни слова.

— Почти. Там… Мы с Гаральтом нашли кое-что недалеко от тропы, что в деревню ведёт, и я за вами пришла. И за ингредиентами для обряда, он сказал сумку его взять, мы её в моей комнате оставили, потому что неудобно