Рожденный, чтобы жечь! - Дмитрий Лим

Он осторожно щупал руки и голову матери, при этом облизывался!

Реально облизывался!

Ты чего это там, врачишка, делаешь такое? Ау, что с тобой?

А затем я увидел темноту. Над головой матери тирана появилось нечто: дымка, дым, который обволакивал ее волосы.

И никто, кроме меня, этого не видел.

Я вжался в корзинку, чувствуя, как по спине пробегает холодок. Что это? Неужели мне кажется?

Но нет, дымка становилась все плотнее, сгущаясь вокруг головы матери Бори. Врач тем временем продолжал свой осмотр, его глаза горели каким-то нездоровым огнем. Он словно не замечал ничего вокруг, полностью сосредоточившись на своей пациентке.

Внезапно мать Бори дернулась и открыла глаза. В них больше не было пустоты, их наполнял ужас. Она попыталась что-то сказать, но из горла вырвался лишь хрип.

Врач приложил палец к ее губам, призывая к тишине, и наклонился к ее уху, что-то шепча. Я не мог расслышать слов, но чувствовал, как от этого шепота по моей коже бегут мурашки.

А ее глаза вновь стали пустыми.

Дымка над головой женщины начала пульсировать, словно живая. Она становилась все темнее и зловещее, затягивая в себя остатки жизни.

Я попытался закричать, предупредить Борю, но из моего младенческого рта вырвался лишь писк. Боря, поглощенный своими мыслями, ничего не замечал. Он сидел, неподвижно глядя в пол, словно окаменев.

Врач отстранился от матери Бори и окинул меня победным взглядом. Его глаза светились триумфом, а на губах играла зловещая улыбка.

Он снова был похож на того толстого, противного доктора, но теперь я знал, что это лишь маска. Под ней скрывалось нечто гораздо более страшное.

— Да, улучшений нет, — с легкой улыбкой сказал врач. — Думаю, вам стоит приехать через неделю-две, после курса небольшой терапии.

Он достал из нагрудного кармана блокнотик и начал там яростно что-то писать.

— Лекарства дорогие, но они продлят состояние вашей матери.

Боря лишь кивал. Я офигевал.

Это вообще что сейчас было? Кто этот врач и что за дым я видел⁈

Когда врач ушёл, я понял, что…

«Это ещё что? — я пялился во все стороны, теперь видя эту дымку на всех остальных пациентах. — Это что⁈»

Дымка. Она была повсюду. Над каждой головой, над каждым телом, лежащим в этой унылой палате.

Она колыхалась, пульсировала, словно живая, вытягивая из этих несчастных последние крохи жизни. Я смотрел на них, и меня охватывал ужас.

Они все были обречены. И этот врач… он был связан с этим.

Только вот, как⁈

Боря сидел рядом с матерью, держа ее за руку, и ничего не замечал. Он был слишком поглощен своим горем, чтобы увидеть то, что видел я.

— Пойдём, — пробормотал Борис. — Пожрать бы… хотя аппетита что-то нет.

* * *

Новости, которые пришлось сообщить Наташе, были слишком печальными. Боря, и без того поникший после всего услышанного, казалось, был готов орать. Он не давал волю своим эмоциям, никогда.

А тут…

— Чего агукаешь? — безразлично спросил парнишка, глядя на ворочавшегося в корзинке Гуглю. — Покормить?

Малыш тут же притих, пялясь на него своими огромными глазами.

— Пучит?

Малыш ничего не ответил.

— Покакал?

Малыш молчал.

Боря сглотнул ком в горле, стараясь не смотреть на Наташу. Она сидела, сгорбившись, у окна, и казалась такой хрупкой, словно фарфоровая кукла, случайно забытая под дождем.

Он знал, что сейчас любое слово, любая попытка утешения прозвучат фальшиво и только усилят ее боль.

— Знаешь, Гугля, а ведь тебе везёт, — Боря вдруг заговорил с ребенком, стараясь переключить свое внимание. — Тебе хорошо. Лежишь, пердишь, срёшь, орёшь. Никаких забот, ни работы, ни волнения за родителей, ничего. Не жизнь, а сказка! Вот скажи мне, Гугля, что лучше, обосраться и лежать в говне или испытывать колики?

В этот момент Наташа резко обернулась. В ее глазах стояли слезы, но в уголках губ появилась слабая улыбка.

— Боря, ну что ты несешь? Что за глупые вопросы?

— Да я так, — еле-еле улыбнулся Борис. — Обстановку попытался разрядить.

— Не получилось, да?

Он подошел к Наташе и осторожно обнял ее за плечи. Она прижалась к нему, и он почувствовал, как ее тело дрожит. Боря молча гладил ее по спине, не зная, какие слова подобрать.

— Все будет хорошо, Нат, — прошептал он, хотя сам не верил в это. — Мы справимся. Вместе.

Наташа отстранилась и вытерла слезы.

— Да, ты прав. Справимся. Главное, сейчас быть рядом с мамой. А ты… ты как? Тебе ведь тоже тяжело.

Боря пожал плечами.

— Со мной все нормально. Я же мужик. Чё я, не справлюсь? Ты глвное сама не раскисай.

Он покосился на Гуглю и хмыкнул:

— Вон, даже спиногрыз красавчик, не подкачал. Всю дорогу молчал, словно язык проглотил.

Гугля, словно понимая, что о нем речь, выдал громкий пук. Боря и Наташа переглянулись. Этот нелепый звук словно прорвал плотину напряжения, скопившегося в комнате.

— Ну вот, хоть что-то полезное сделал, — Боря зажал нос. — Хоть как-то разрядил обстановку. Мужик! Может, тебя это, на телевидение продать? «Гугля-пукальщик — король юмора в подгузнике!» Звучит?

Как оказалось, не звучало. Гугля, услышав идею, надул щёки.

Наташа идею не оценила.

— Боря, прекрати, — Наташа слегка толкнула его в плечо. — Ты как маленький, ей-богу. Какие телевидение, какие пукальщики? Лучше скажи, что мы будем делать? Денег у нас не так много, а лекарства, как ты сказал, дорогие.

Боря нахмурился, его лицо снова стало серьезным. Он знал, что Наташа права. Финансовый вопрос стоял остро, и откладывать его решение было нельзя.

— Подумаем, — ответил он, стараясь говорить уверенно. — Что-нибудь придумаем. Наверное, я попробую подработку найти. Ещё одну… Что угодно. Главное, чтобы маме было лучше.

Неожиданно в комнате раздался слабый писк. Это Гугля решил напомнить о своем существовании. Боря подошел к корзинке и заглянул внутрь. Малыш смотрел на него своими огромными глазами, словно что-то хотел сказать.

— Чего тебе, спиногрыз? Тоже переживаешь? — пробормотал Боря, чувствуя, как в груди поднимается волна нежности. — Ладно, не переживай. Надо бы вообще из тебя мужика сделать! Нат, — он обернулся к сестре, которая смотрела на него как-то обреченно. — Давай я его тренировать начну, а? Научу ходить. А потом листовки раздавать будет! Тоже заработок!

— Это не так работает, — тихо ответила та и