Рожденный, чтобы жечь! - Дмитрий Лим

Что это? Усиление нашей связи или наоборот? Могло ли появление моих настоящих родителей как-либо повлиять на эти странные… чувства?

Второе, что меня смущало, это квартира.

Квартира казалась декорацией к плохому спектаклю. Обшарпанные обои, видавшая виды мебель, запах сигарет и застоявшейся еды — все это давило, создавало ощущение грязной, неуютной ловушки.

Я привык к стерильной чистоте и порядку в доме Бори, который поддерживала Наташа, к его аскетичной, но умиротворяющей обстановке. Здесь же царил хаос, будто отражение внутреннего состояния моих новообретенных родителей.

Сир Гриша. Очистка крови. Аркаша. Слова, которые резали слух, вызывали мурашки по коже.

Кто такой этот Гриша? Что за очистка крови? И почему они так странно называют меня — Аркаша?

Я смотрел на них — на этих чужих людей, и пытался понять, кто они такие.

— Ну что, ты рад, что вернулся домой? — фальшиво улыбнулась мамаша, затягиваясь сигаретой. — Будешь жить как сыр в масле.

Коля лишь хмыкнул в ответ, доставая из кармана засаленного пиджака какую-то тряпичную куклу. Он поднес ее ко мне, и я почувствовал волну отвращения, смешанную с легкой тревогой. Кукла пахла плесенью и чем-то еще, неуловимо-зловещим.

— Это твой магический амулет, — проскрипел он, вкладывая ее мне в руку. — Будет защищать тебя от всякого набожника.

Магический? Стоп! А это уже интересно!

Родители тем временем продолжили беседу, открывая для меня свой, по-своему глупый мир.

— … пустая жертва, — повторила мать. — Мы так и не обрели магических сил. Может, мы должны были поступить как-то иначе?

— Думаю, да, — кивнул «отец». — Надо было пустить ему кровь, — кивнул он на меня. — Тогда я бы владел телепатией, а ты — полётом.

Магия? Жертва? Вы что, сволочи, меня пытались на что-то разменять⁈

— Сир Гриша предупреждал, что если жертва будет неправильно подготовлена, то магия не придёт в наши тела.

Я сжал в руке мерзкую куклу, чувствуя, как внутри поднимается волна ярости. Они хотели использовать меня как батарейку, чтобы получить какие-то сверхспособности? Превратить в расходный материал для своей жалкой, прокуренной мечты?

То есть… моё попадание именно в это тело — случайность? Никто из подземного мира, или откуда я там, это не предвидел?

— Мы и так на многое пошли, — продолжила мать. — Выжил, сволочь. Ты посмотри, как его откормили те малолетки.

Они оба уставились на меня.

«Вот вы собаки! — искренне негодовал я. — То есть вы своего ребенка оставили в парке не просто так? То есть… ой, как я вам бы по шапке дал! Боря? Ты где! Тут люди, которых нужно побить!»

Я отчетливо понимал, что, несмотря на всё разгильдяйство Бори, у него я был в безопасности. Даже вон, взять то падение в окно, тут вина пятьдесят на пятьдесят. Боря поставил меня на подоконник, а я сам раскачал корзину и выпал.

Даже эта ситуация казалась безопаснее, чем находиться здесь. В этой ахинее!

— Сир Гриша говорил, что карапуза должна была забрать природа, — продолжил отец. — Но не срослось.

— Ага, — кивнула мать. — Этот малолетка, как его…

— Боря.

— Да, да, он. Он рассказал, что отбил Аркашу у собак. Так что, думаю, мы всё сделали правильно. Просто этот мальчик пришёл не вовремя. Так бы… я бы уже летала!

Я смотрел на этих людей, и во мне поднималась буря эмоций. Гнев, отвращение, страх и какая-то дикая смесь непонимания и узнавания. Неужели это и есть моя настоящая семья? Люди, которые готовы были принести меня в жертву ради сомнительных магических сил?

Слова «жертва», «магия», «кровь» эхом отдавались в голове, сплетаясь в кошмарную картину.

Я не понимал, что происходит, но нутром чувствовал — нужно бежать. Бежать подальше от этой квартиры, от этих людей, от всего этого безумия. Боря, каким бы раздолбаем он ни был, казался сейчас воплощением здравого смысла и безопасности.

Я сжал куклу в руке так сильно, что костяшки пальцев побелели. Внутри клокотала ярость.

Они хотели использовать меня как какую-то вещь, как источник энергии для своих жалких амбиций. И все это прикрывали какими-то нелепыми оправданиями про «природу» и «не вовремя пришедшего мальчика»…

— Думаю, нужно повторить обряд, — после двухминутной паузы заявил отец. — Только на сей раз — дома. Чтобы никто не помешал.

Эй, в смысле повторить? Вы и так, походу, прибили своего сыночка, раз я в его теле! Ну-ка, убрали свои руки прочь от меня!

Мама заулыбалась, протягивая ко мне свои пальчики. Кровожадно так, но не так страшно, как Боря.

Инстинкт самосохранения вопил, затмевая все остальные мысли. Я попытался отползти, но неуклюжие движения младенческого тела не позволяли сделать это достаточно быстро.

Эти двое, с лицами, искаженными алчностью, надвигались на меня. В голове проносились обрывки фраз: «жертва», «магия», «кровь», «повторить обряд». Страх сковал меня, но вместе с ним поднималась и бешеная злость.

«И почему именно такие родители меня нашли? — у меня появилась новая эмоция — отчаяние. — Ну вот почему мне так не везёт? Сначала собаки, потом Боря, потом вот они… Из трёх зол я бы выбрал самое меньшее! Где там мой „чёкальщик“?»

В общем, я заорал. Не просто заплакал, как обычный младенец, а издал истошный, пронзительный вопль, вложив в него всю свою ярость, весь свой ужас.

Звук, казалось, завибрировал в воздухе, наполнив собой всю квартиру. Мать вздрогнула и отшатнулась, а отец нахмурился, прикрывая уши руками. Вопль, казалось, дезориентировал их.

— Какой громкий, — поёжившись, заявила мамаша. — Ну ничего, скоро он замолкнет.

На этой, казалось бы, «доброй» ноте они отстали от меня, давая передышку. Короткую, правда. Они решили не оттягивать «воссоединение» со своей магией.

— Короче, — заговорил папаша, указывая на пол, — снимай ковёр. Нарисуем печать и сделаем обряд сами. И тогда…

Он расплылся в блаженной улыбке, словно представляя себе, что вот-вот получит свою долгожданную силу.

«Ну уж нет, господа маги-недоучки! — подумал я, собирая остатки самообладания. — Сейчас я вам устрою „воссоединение“!»

Пока они возились с ковром, пытаясь его отодрать от пола, я лихорадочно соображал. План, конечно, был так себе, но лучше хоть что-то, чем ритуальный нож в пузике.

Когда ковер был свернут и отброшен в сторону, отец достал из кладовки кусок мела. Видимо, они не планировали слишком уж заморачиваться с ритуалом.

Ну и ладно, мне же лучше.

Чем проще, тем