Рожденный, чтобы жечь! - Дмитрий Лим

Причём он недолго думал. Сначала, разумеется, была мысль, мол, а чего это Гугля будет в опасности у родителей. Ну а затем верх взяли инстинкты.

Влетев в квартиру, словно ураган, он лишь убедился в своих догадках. Внутри воняло. Квартира больше напоминала бывший притон. Да и…

Столько всякого говна по пути попадалось. Ну а, залетая в комнату, попутно сметая на своём пути остатки магического антуража, он убедился: Гугля действительно в опасности.

На полу красовалась смазанная пентаграмма. Потухшие свечи. В одном углу стоял папашка с ножом и сковородкой. В другом, помотанная жизнью или чем-то другим, мамашка.

Ну и Гугля, который барахтался в корзинке.

На лице Бори засияла кровожадная ухмылка, размяв шею одной рукой, он подхватил с пола садового гнома машинально.

— Первый пошёл, — пробубнил Боря и запустил гнома прямо в «папашу».

Тот только и успел ойкнуть, как керамический страж газонов припечатал его к стене. Мамаша завизжала и попыталась спрятаться за занавеской, но Боря, недолго думая, сорвал занавеску вместе с ней, попутно одарив её гневным взглядом.

Женщина, трепыхаясь в куче ткани, напоминала бабочку, попавшую в паутину. Боря хмыкнул.

Энтомолог из него, конечно, никакой, но вид был занятный.

«Блин, — пронеслось в его голове. — Откуда я знаю это дурацкое слово? Наташа, что ли…»

Гугля продолжал верещать, будто чувствовал, что сейчас решается его судьба. Боря, не отвлекаясь, подошел к корзинке и заглянул внутрь. Маленькое, сморщенное личико, красное от крика, смотрело на него с надеждой.

— Не ссы, малой, сейчас разберемся, — пробормотал Боря, подмигнув младенцу.

Затем он обернулся к женщине. Та, освободившись от занавески, пыталась незаметно подползти к кухонному ножу, валявшемуся на полу. Боря хмыкнул.

Ну какая же она предсказуемая!

Он прикинул траекторию полета второго садового гнома, стоявшего на тумбочке рядом с телефоном.

«Идеально», — подумал Боря.

И гном, словно торпеда, сорвался с места, выбив нож из руки мамаши и пригвоздив её подол к полу. Женщина взвыла от досады и злости.

— Ну всё, доигралась, — прорычал Боря, подхватывая Гуглю на руки. — Пошли отсюда, спиногрыз. Здесь тебе явно не рады. А я как раз хотел проверить, как у меня получается готовить детское пюре.

— Он дитя Сатаны! — взвизгнула мамаша. — Ты не представляешь, кого ты пытаешься защитить!

— Оставь его нам, — прохрипел отец. — Мы знаем, что с ним делать!

«Не, ну уроды, конечно, — подумал Боря. — Мало того, что ребёнок-то свой, так они его тут на лоскуты порезать собирались. Может, им головы проломить? А?»

Боря посмотрел на Гуглю.

Тот, словно чувствуя опасность, притих и уставился на него своими большими, влажными глазами.

— Бошки бы вам проломить. Психи долбанные. — Буркнул Борис. — Но отвечать потом не хочется за это.

Наступила тишина, изредка прерываемая всхлипами мамаши. Гугля же пялился на Борю, пыхтел, словно какал, но и звука не издавал.

«Чё дальше?»

— Забирай, — прохрипел папашка. — Забирай этого ирода.

— Тебя так просто отдают? — нахмурился Борис, спрашивая Гуглю. — Ты чё, тут им устроил?

И тем не менее, он не стал спорить. Отдают? Отлично. Так даже проще.

Боря окинул взглядом погром в квартире. В голове зрел коварный план.

«Так, — подумал он. — Ребенка забрал, этих двух придурков обезвредил. Теперь надо замести следы. Идеально будет свалить всё на сектантов! А что? Пентаграмма есть, свечи есть, даже ритуальный нож имеется. Не хватает только козла… или пары-тройки».

Боря хмыкнул. Козлов он, конечно, добывать не станет, но пару эффектных штрихов добавит.

Подтащив к пентаграмме маму, всё ещё опутанную занавеской, он усадил её прямо в центр, придав страдальческую позу.

Папашу, пришпиленного гномом к стене, Боря оставил как есть — и так живописно. Затем, пошарив по шкафам, он нашел старую плюшевую игрушку — одноглазого чертёнка — и небрежно кинул его рядом с корзинкой.

«Вот теперь похоже на дело, — удовлетворенно подумал Боря, фотографируя родителей. — План-капкан».

— Короче, — бросил он через плечо, повернувшись к дверям. — Залупнётесь на счёт малого, покажу фотку копам. А там, сами понимаете, что вам куда засунут, сатанисты хреновы.

Выйдя из квартиры, он прихватил с собой садовых гномов.

«Пригодятся, — решил он. — Мало ли, еще сектантов встречу».

Гугля в его руках засопел и, кажется, даже улыбнулся.

* * *

— Ты это так оставишь? — Маргарита ожесточенно вытирала волосы после душа. — Дверь выбил, Аркашу забрал. Ты вообще, мужик, или что?

Отцу «семейства» такой упрёк пришёлся не по душе. Тем более что, увидев Бориса в гневе, он был готов забраться под стол. Страшный парень. Аура у него демоническая.

— Знаешь, Ритусь, — спокойным тоном заговорил отец. — Мы правильно сделали, что отдали его.

— Аркашу? — нахмурилась она.

— Да, Аркашу. Понимаешь, Рит, я тут пока лежал, придавленный гномом, кое-чего осознал.

Маргарита села на кровать, обернувшись полотенцем. В глазах плескалось недоверие.

— И что же ты осознал, отец-кукушка? Что мы чуть не зарезали собственного ребенка, а он оказался дитём Сатаны?

— Не совсем, — отец почесал затылок. — Я понял, что у нас с тобой, мягко говоря, не получается получить силу. А тут этот Борис.

Маргарита задумалась, пытаясь понять, к чему это он ведёт.

— Смотри, — мужчина встал, разминая плечи. — Помнишь ритуал, когда мы оставили Аркашу в парке? Намазали землю под ним специальным отваром, который дал нам сир Гриша?

В ответ был короткий кивок.

— Силу мы не получили, а значит, ритуал не завершился. Из-за этого Бориса. Получается, магия не закончила предначертанное, и в них двоих кто-то вселился. Я думаю…

Маргарита ахнула, понимая, о чём говорит её муж.

— Аркаша теперь одержим демоном. А Борис — его демонический защитник. Получается, если мы сможем убить их двоих, то сила, которую мы получим, будет мощнее, чем мы могли себе представить!

— Нужно сообщить об этом сиру Грише, — тут же подскочила Маргарита. — Он голова. Он знает, что делать в таких ситуациях! А ещё лучше, Васе! Помнишь этого оккультиста, размерами с шкаф-купе?

— Васе? Ты предлагаешь Васю позвать? — отец нервно засмеялся, почесывая подбородок. — А потом все лавры, и магию ему? Не-е-ет, Рита, это наша с тобой игра.

Маргарита, однако, не унималась.

— Но как мы их убьем? Борис этот сам