Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск «Осенняя сюита» - Альманах Российский колокол

class="p1">Она пришвартовалась к дебаркадеру, на котором её ожидала толпа грибников с полными корзинами груздей. Стояли последние дни бабьего лета, солнце светило, но слабо грело. Мы сошли по трапу и по просёлочной дороге направились через сосновый бор. В те годы автомобильной дороги к Кудряшовскому бору не было. Он находился на острове.

Мы шли по узкой просеке, по обе стороны стеной стояли огромные сосны, их вершины смыкались над нами. На дороге и стволах деревьев играли тысячи зайчиков от солнечных лучей, проникающие через густые кроны сосен. Попадались тёмно-зелёные ковры брусничника и черничника. Воздух был насыщен ароматом хвои и лесных растений. Я был очарован, мне казалось, что я попал в сказку и скоро увижу избушку на курьих ножках. Чем дальше мы продвигались, тем больше открытий я делал. С одной из сосен неслись звуки морзянки, которую отбивал крупный дятел в чёрном одеянии, как кардинал с красным колпаком на голове. Неожиданно дорогу перебежал бурундук, он заскочил на ствол сосны и стал наблюдать за нами, словно соображая, стоит ли ему бояться нас.

В конце просеки появился просвет – всё пространство, заросшее тальником, вербой, красноталом, было залито солнечным светом. На кромке бора расположилась охотничье-рыболовная база – два небольших домика и навес для лодок. Невдалеке, около зарослей кустов, поблескивал на солнце небольшой плёс. Нас как родных встретила заведующая базой Екатерина Васильевна Мелихова. Она записала время нашего прибытия в журнал, оставила у себя охотничьи билеты, выдала карточки отстрела. Затем мы прошли под навес и каждый получил долблёную из толстого дерева лодку-обласок, на которых предстояло плыть к месту охоты. Эти лодки напоминали индейские пироги, были узкие и вёрткие. Грести надо было одним веслом. Я никогда не плавал на таких лодках. Рудик и Арнольд ловко гребли вёслами с одного борта, и их лодки двигались в прямом направлении. Моя лодка виляла из стороны в сторону, приходилось грести поочерёдно с каждого борта, чтобы плыть в нужном направлении. Наблюдая за движениями рук и вёсел своих товарищей, я постепенно освоил искусство гребли веслом с одной стороны лодки.

Местом охоты было выбрано большое болото на противоположном берегу озера Кривое со множеством плёсов. Эта местность называлась Мочажиной. Мы перетащили лодки через заросли тальника и оказались на берегу довольно большого водоёма. Свои лодки приятели спустили на воду, мою спрятали в кустах. Ребята помогли мне сделать скрадок: нарубили веток тальника, воткнули их у уреза воды, среди осоки, нарезали камыша и замаскировали им моё укрытие. Я принёс из лодки беседку, уселся на неё в скрадке и согнул камышинки, чтобы удобно было осматривать окрестность. Мои друзья поставили невдалеке четыре деревянных чучела уток и уплыли подыскивать себе места для охоты. С моего плёса через редкие камыши были проходы на другие плёсы. Оставшись один, я стал осматриваться. По периметру водное зеркало заросло высоким камышом, вода была подёрнута ряской, на её тихой поверхности дремали листья кувшинок. Я, как зачарованный, смотрел на эту удивительную картину и думал, что у воды – своя жизнь. Там наверняка есть личинки комаров и стрекоз. Рыба охотится за ними более успешно, чем я сейчас за утками. Меня окружало зелёное царство! Я чувствовал себя частицей этого удивительного мира, впитывал тепло осеннего солнца и думал: «Какое счастье всё это видеть! Как люди могут жить в городе, не бывая на природе».

Каждый шорох, каждое движение привлекали мой слух и взгляд. Вот на лист камыша уселась тоненькая, изящная голубая стрекоза, её выпуклые глаза были больше головы. Она не боялась, словно зная, что я не причиню ей вреда. Таких стрекоз мы называли коромысликом. Над водой выписывали сложные виражи ласточки в погоне за насекомыми. Иногда в стороне пролетали утки. В небе парила скопа, выискивая свою жертву. Мне хотелось узнать, какая ей нужна добыча, но она не спускалась со своей высоты.

Солнце клонилось к закату, в его лучах зелень сияла множеством оттенков. Даже гладь воды казалась зелёной. Это был неизвестный для меня мир. Я чувствовал, что в камышах и зарослях тальника происходит своя жизнь, слышал шорохи и всплески воды. Вот кто-то с шумом и треском пробрался через камыши и кустарники. Меня охватило беспокойство. Сидя в укрытии, я сжимал в руке ружьё и вглядывался в сторону удаляющегося шума. Надо мной иногда пролетали утки, но я не успевал вскинуть ружьё и с сожалением провожал их взглядом. В другом конце Мочажины слышались редкие выстрелы. Комары бесшумно садились на моё лицо. Приходилось постоянно их наказывать, нанося себе удары по лицу.

Постепенно солнце спряталось за горизонт, все предметы стали серыми. Вдали прокричала выпь, извещая, что вечерняя зорька закончилась. Вскоре послышались всплески вёсел, и ко мне подплыли Рудик с Арнольдом.

Место для ночлега мы облюбовали около копны сена. Развели костёр, чай заварили веточками чёрной смородины и корнем шиповника, на плащ-палатку выложили незатейливый провиант и приступили к трапезе.

Из разговоров я узнал, что наступил мёртвый сезон: большинство местных уток улетело, а северные ещё не прилетели. Арнольд видел двух косуль, которые бежали по кустам в сторону озера Каменное.

У меня не было опыта устраивать ночлег под открытым небом, поэтому я полностью положился на своих новых друзей, стараясь во всём им помогать. Мы надёргали сена из стога, устроили мягкую постель, накрыли плащ-палаткой, сверху ещё слой сена. Втроём залезли под плащ-палатку и оказались в мягкой душистой постели. Я лежал и смотрел в чистое ясное небо, усыпанное множеством звёзд. Вдыхал аромат свежего сена, слышал мерное дыхание своих друзей. Вокруг – ни звука. На душе было радостно и спокойно. «Какое счастье, – думал я, – быть на природе, видеть незабываемые красоты, спать под звёздным небом». Ковш Большой Медведицы сделал четверть оборота вокруг Полярной звезды, а я всё ещё не мог заснуть, думая о прошедшем и завтрашнем днях…

Во сне я видел летящих уток, стрелял по ним, но звука выстрела не было слышно, и утки улетали. Проснулся от толчка в бок.

– Пора вставать, надо разжигать костёр. До рассвета должны быть на своих местах, – командовал Рудик.

Утро было прохладным, звёзды исчезли с небосвода, густая темнота не позволяла даже увидеть чучела на воде. Вскоре на восходе появилась светлая полоса, затем она стала розовой и постепенно – ярко-красной. Когда из-за горизонта показался краешек солнца, ярким пламенем запылала утренняя заря. Природа начала оживать: слышалось хлюпанье и кряканье утки, на кромку камыша вышла маленькая чёрная болотная курочка, в тальниковых зарослях пересвистывались какие-то пичуги. Над болотом пролетели утки и