Российский колокол № 3–4 (35) 2022 - Литературно-художественный журнал

Наши играют гораздо лучше, но забить пока не могут. Один футболист лупит выше ворот с близкого расстояния. Спустя пять минут он снова мажет в подобном положении.

С трибун раздается с досадой:

– Не давайте больше Ерохе! Сикорского загружайте. Сикора, давай!

И Сикора, невысокий светлоголовый крепыш, старается, носится, как Валерий Борзов, и один раз после его удара гулко, на весь стадион, сотрясается штанга.

Кто-то впереди громко говорит:

– Сикора один раз штангу сломал.

– Да ну?.. – оборачивается к нему сидящий ниже сосед.

– Серьезно. Мужики рассказывали.

Но тут всеобщее внимание привлекает низенький коренастый молодой мужик, точно такой же блондин, как Сикора. Он стоит на беговой дорожке и не сводит глаз с поля. И вдруг, словно очнувшись от сна, оглядывает трибуну. Взгляд у него странный, как у ребенка.

– Витя, давай! – выкрикивает кто-то.

И этот крик подхватывается множеством голосов:

– Витя, давай! Витя, жми!

В Витиных глазах загораются шальные огоньки, и сам он начинает походить на плутоватого бесенка. Я понимаю, что Витя – дурачок.

Даже боковой судья отвлекается на происходящее за его спиной и упускает из виду, от кого ушел мяч за линию поля, вызывая недовольство игроков.

Витя наклоняется, отводит руки в стороны, как будто держится за руль мотоцикла, и громко имитирует рев двигателя, одновременно подгазовывая кистями, а затем припускает бегом по кругу. Стадион дружно хохочет:

– Витя, жми! Покажи им, как надо двигаться!

И Витя жмет. Через полкруга у него заканчивается бензин, мотор начинает чихать, и он заканчивает дистанцию вприпрыжку. Однако же до конца матча не останавливается, иногда подзаправляется бензином – и снова вперед!

Так я узнал Витю-дурачка – достопримечательность нашего города. И уже не удивлялся, если во время поездки на автобусе, чаще всего в районе второй школы или площади Ленина, где он, видимо, жил, вдруг раздавалось громкое «Жиж… жиж… жиж…», похожее на рев мотоциклетного двигателя. Мы знали, что это Витя. Он бежал вслед медленно подкатывавшему к перекрестку автобусу и поддавал газку.

– Витя, осторожно! Тросик не порви! – заботливо советовали ему в окно мужики.

Витя в ответ блаженно улыбался и несся на крыльях своего счастья.

А однажды, спустя пять или шесть лет, я поехал с ним на игру «Кузбасса» с харьковским «Металлистом». Автобус для футболистов выделил машзавод. Помимо темповцев, на которых мы взирали с тем же восторженным придыханием, с каким ныне дети воспринимают игроков «Барселоны», ехали и мы, футболисты детской команды «Олимпиец» – чемпионы области на приз «Кожаный мяч». Не знаю, насколько это верно, но взрослые говорили, что до нас юргинцы еще никогда не «брали» область. В любом случае эта поездка была для нас премиальной – заслуженно.

Приехали мы за пару часов до игры и сразу же отправились в столовую. Часть темповцев – из тех, кто постарше, во главе с центральным нападающим Пчельниковым – технарем, наматывавшим на носовом платке по двое-трое соперников на раз-два, – отправилась в магазин за газировкой. Я вместе с Серёгой Чужиковым увязался следом. Нам не терпелось увидеть изобилие областного центра. Пока мы разгуливали по гастроному, Пчела куда-то отлучился вместе с Попом – так звали могучего центрального защитника Попова, который запросто мог сделать удобную передачу сопернику, однако, несмотря на подобные промахи, пользовался любовью всех болельщиков за самоотверженность и за то, что мог жестко осадить любого костолома команды-соперника.

Вернулись ветераны сияющие, как два плута, сварганивших веселенькое дельце.

– Все ништяк… – заговорщически подмигнул Пчела компании, покосившись при этом в сторону юных собратьев.

– Времени уже мало. Надо спешить.

– Ну, тогда надо поторопиться, – сказал невозмутимо Поп (а он вообще отличался невозмутимостью, даже когда в его адрес свистели болельщики за пас в никуда). – Дойдем до стадиона, сядем в автобус, промочим горло… газировочкой.

– Так автобус уехал. Шофер сказал, что подъедет попозже. У него родня в Кемерово.

Пчела досадливо махнул рукой:

– Вот же… газировочки, ядрена корень, попили перед игрой для настроения… Разве теперь боление…

Я уже смекнул, о чем сыр-бор да печаль, и мне стало неловко, что из-за нас страдают такие уважаемые люди.

– Мужики, да вы не обращайте на нас внимания. Мы же уже не дети, чего нас стесняться?

Повеселевший Пчела одобрительно потрепал меня по голове:

– Молодец! Мужик! Где играешь?

– В «Олимпийце», центральный защитник. А на зональные поеду левым полузащитником.

– О!.. Молодец! Поп, твоя смена.

Мое плечо пригнула к земле тяжеленная рука Попа.

– Молодец! – повторил он слова Пчелы. – Ну пошли, сменщик. Только наши вредные привычки не перенимай, а то так и будешь только за «Темп» бегать. Пчела давно бы уже в высшей лиге играл, в «Кузбассе» вон в двадцать один год уже на замену начинал выходить… А все газировочка…

При последних словах все дружно рассмеялись и с шутками направились к ближайшим кустам.

Темповцы распили бутылку на четверых, четвертым был молчаливый правый защитник, фамилию и прозвище которого я, к сожалению, уже не помню. Глаза у всех заблестели и от выпитого, и от предвкушения матча. С воодушевлением раскупорили вторую.

К нашим раскидистым гостеприимным кустам подошли трое коренастых мужчин.

– Здорово, мужики! Мы не помешаем? – скорее для проформы спросили они.

– Да нет… кустов на всех хватит.

Рассмеялись.

– Мы все равно сейчас по-быстрому раздавим пузырек да пойдем, – договорил Поп.

– На футбол, что ли? – спросили соседи.

– Ну да…

– Так и мы тоже. Такой матч. Все Кемерово собралось.

Слово за слово, и компании объединились. Соседями оказались шахтеры. Углекопов узнаешь сразу: глаза как у наштукатуренной модницы – настолько глубоко въедается в основание ресниц угольная пыль. К нашему изумлению, за «Кузбасс» болел только один из них.

– Я вообще-то болею за наших, но сам-то я из Харькова.

Вот и скажи, за кого мне болеть? – обратился самый большой из соседей, Василь, как называли его свои, к самому крупному из наших – Попу.

Тот почесал затылок.

– Да…

– Вот и я о том же, – продолжил Василь. – А вот Иван из Житомира. У него тоже точно такое раздвоение в мозгах.

– Да…

– Вот и я ж о том, – повторил Василь. – Будем болеть и за «Кузбасс», и за «Металлист». Все свои. Пусть порадуют нормальных мужиков красивой игрой, а победит тот, кто лучше играет и больше воли приложит. И чтоб по чести – без судьи и всякой такой малины.

– Это да, – подхватили все, – за это давайте и выпьем.

Шахтер из Житомира остановил поднятые стаканы на полпути:

– Подождите, мужики! А давайте лучше за то, чтобы в ничейку сгоняли.

– Нет! – вскинулись темповцы. – Только не в ничейку. У нас на них уже лимит исчерпан, так