Российский колокол № 3–4 (35) 2022 - Литературно-художественный журнал

что ничья нам очков не добавит все равно. Пусть кто-нибудь обязательно победит. Если наши, то на пятое место выйдут. Ну а если «Металлист», то ему два очка во как нужны! – в высшую лигу идут. А ничья – ни вашим ни нашим. Одна дырка от бублика. Давай лучше за победу!

– Давай!

И со словами «за нашу победу» выпили. А чья уж там «наша» – неважно. Все же свои – советские работяги, одна лямка на всех. Да и день такой замечательный, и вообще жизнь прекрасна! Что делить, кроме дружбы и уважения?

А игра получилась на заглядение. Горели на поле в азарте и сибиряки, и украинцы. Зажгли и весь стадион. Болельщики, каждый с каждым, сплелись тугим узлом в одну благодарную болельщицкую душу – единую, неистовую, ревущую на все Кемерово в восторженном порыве счастья, когда всяк ближний – брат; даже дыхание у всех синхронизировалось. Тут и оглядеться по сторонам некогда, не то пропустишь что-нибудь интересное. Битва «Кузбасса» и «Металлиста» переросла в противостояние нашего Раздаева и их Литке. Харьковчанин сделал хет-трик, а нашему ветерану одного гола не хватило. Но и два в такие-то годы, в сороковник, – ого-го! Молодчага! Да при такой поддержке переполненного стадиона и жилу рвать будешь, лишь бы не ударить перед своими ребятами в грязь лицом.

Поражение «Кузбасса» нас, юргинцев, а особенно юных, особо не расстроило, ведь главное, что мы побывали на настоящем празднике жизни и футбола: видели игру первой лиги и голы легенды областного футбола – самого Виталия Раздаева. Возвращались домой возбужденные, веселые. Автобус летел стрелой по почти пустой трассе – навстречу розовым лучам спускавшегося на землю солнца. Мы, мальчишки, делились впечатлениями, а взрослые разливали «газировочку», теперь уже почти все. Налили даже Вите-дурачку.

В сказках после живой воды дураки обязательно оборачиваются удалыми молодцами. Сия участь не миновала и Витю. Раскрасневшийся, счастливый, будто заново народился на белый свет, гнал он свой мотоцикл по проходу: «Жиж-жиж-жиж…» – а обычно добродушное выражение лица стало сердитым, с каким-то безумным выражением в глазах. Похоже, вода оказалась не совсем живой.

Не замечая перемены в Вите, темповцы пьяно хохотали. Налили Вите еще. Теперь по проходу он уже не бегал, а шел медленно, приглядываясь к лицам мальчишек. Внезапно автобус тряхнуло, и Витя повалился на мои колени. Я со смехом слегка подтолкнул его, чтобы вставал, и без всяких задних мыслей пошутил:

– Витя, не газуй на повороте.

Но вместо ожидаемой улыбки в глазах дурака загорелся злобный огонек. Ошарашенный его странным пристальным взглядом, я спросил:

– Витя, ты чего?

И тут вместо ответа дурачок вдруг поднял руку и ткнул кулаком мне в нос. Я закинул голову, чтобы остановить закапавшую кровь, а чудо-богатыря оттащили темповцы.

Не знаю, почему мне вдруг вспомнился Витя, как и не знаю, жив ли он теперь, ведь дураки обычно долго не живут. Но вот вспомнился. И вспомнился с теплом в душе, потому что на дураков вообще обижаться грех, а он был дурачком особенным, подобных которому не сыскать. Витя-дурачок – добрая память родного города.

Вместо эпилога

Почему таким образом крутанулся калейдоскоп моей памяти и выстроил именно этот узор из прошлых историй – не знаю. А все же если задуматься, то и не совсем случайно…

Александр Лепещенко

Родился в 1977 году. Живет в Волгограде. Окончил факультет журналистики Волгоградского государственного университета. Член Союза писателей России, член Союза журналистов России, главный редактор литературного журнала «Отчий край». Лауреат премии им. Виктора Канунникова (2008), лауреат Международного литературного форума «Золотой Витязь» (2016 и 2018), лауреат Южно-Уральской международной литературной премии (2017), победитель Международного конкурса короткого рассказа «На пути к гармонии» (2018) и «В лабиринте метаморфоз» (2019), дипломант Литературного конкурса маринистики им. Константина Бадигина (2019), финалист Национальной литературной премии им. В. Г. Распутина (2020). Автор четырех книг прозы. Публиковался в литературных журналах «Московский вестник», «Нева», «Лиtеrraтура», «Российский колокол», «Приокские зори», «Истоки», «Волга – ХХI век», «Образ», «9 Муз» (Греция), «Камертон», «Перископ» и др.

Аннотация

«Смерть никто не считает» – роман, в котором все поверяется классиком русской и мировой литературы Ф. М. Достоевским. Бермудская «зона» с многочисленными чудесами и таинственным Стражем порога, наконец, сам Океан – вовсе не главные герои. Главные – это русские моряки-подводники, попавшие «в тиски экстремальной нравственности». А их подлодка – «исповедальная барокамера, где нагнетается такое моральное давление, под которым память выдает подспудное».

Достоевщина? Скорее, «пропетая сердцем сказка про Человека». Человека, который возвысил голос и сказал, что «бытие только тогда и есть, когда ему грозит небытие». Конец света. Ядерный апокалипсис.

Смерть никто не считает

Посвящается моей жене

Уж сколько людей померло, а смерть никто не считает.

Андрей Платонов. Чевенгур

Военно-Морской Флот должен иметь способность нанесения неприемлемого ущерба противнику в целях его принуждения к прекращению военных действий на условиях гарантированного обеспечения национальных интересов Российской Федерации.

Основы государственной политики Российской

Федерации в области военно-морской деятельности

Море уходит вспять.

Море уходит спать…

Владимир Маяковский. Неоконченное

Глава первая

В конце июля, в чрезвычайно жаркое время, под вечер, один молодой человек вышел из своей клетушки, которую снимал в Г-м тупике, на улицу и медленно, как будто колеблясь, отправился к А-ву мосту.

Хозяйку свою он, к счастью, не встретил. Сейчас ему вовсе не хотелось перед ней изворачиваться, извиняться и лгать, что, как только мать денег пришлет, он рассчитается за гостеванье. Впрочем, эта вспухшая, с девственными щеками хозяйка не очень-то и напирала бы насчет платы, будь он помарьяжней с нею. Но в последнее время молодой человек, слыша призывное царапанье ее ноготков в дверь, почему-то не открывал. Гасил лампион и притворялся, что его нет, хотя она точно знала, что из своей клетушки он даже не выходил. Ее белые матовые коленки еще больше белели, она тосковала и злилась.

Молодой человек тронул аттические усики.

«На какое дело хочу покуситься, а от бабешки таюсь! – поморщился он. – Как же это верно подмечено, что все в руках человека, и все-то он мимо носу проносит, единственно от одной трусости… это уж аксиома… Испугаться нового шага, нового слова – это не все равно что испугаться гада пустыни – скорпиона… О, что за дичь!.. И зачем я теперь-то выскочил? Разве с моей