Неправильный - Грета Шелест

Игнату словно ведро холодной воды вылили на голову. Стас залпом допил виски.

– Будешь уходить, дверь не забудь закрыть, – с намеком сказал он.

– Мудак, – заявил Игнат и вышел. Понятно, почему Алекс его терпеть не может. Вроде говорит вежливо, а потом как лупанет из дробовика по коленным чашечкам.

Старков направился к другу, намереваясь выяснить, куда поехала парочка смертников по своим каналам, и не сразу заметил, что Алекс пребывает в состоянии полнейшей прострации. Когда Игнат делал уже второй звонок, Рокотов тихо бросил:

– Хватит, оставь это.

– В смысле? – не понял Старков.

– Не нужно ничего узнавать. Пусть едут. Пусть делает, что хочет.

– А как же твое «да там мужиков целая дача!»? – удивился Игнат.

– Пусть едет, – чуть твёрже повторил Алекс. – Сегодня я понял одну вещь. Мы не двигаемся с мертвой точки. Эти недоотношения держат нас. Я заигрался. А она… Стас прав. Если я не могу забыть прошлое, надо дать ей идти дальше, – он практически выталкивал из себя каждое слово.

Игнат осмотрел друга и спросил:

– Ладно. Ответь мне только на один вопрос. Я могу хоть что-то сделать, чтобы ты сказал, что мне не стоит за тебя волноваться?

Алекс помолчал, после чего кивнул.

– Оставь свою дворняжку в покое.

– Не понял?

– Марк помог Соне. И если она его подпустила ближе, чем остальных, значит что-то в нем есть. Мне будет спокойнее, если он будет рядом с ней. Не трогай парня.

– Да сдался он мне, – огрызнулся Старк, отворачиваясь.

– Ты смотришь на него.

– И что? – взвился Игнат. – Я и на тебя смотрю.

– Ты меня прекрасно понял. Не делай то, о чем потом будешь жалеть.

– Жалость не относится к списку моих добродетелей.

– Зато в списке твоих интересов Белов занимает не последнее место.

– Интерес у меня вызывает Громова. И все, – отрезал Игнат.

– Да? И когда ты в последний раз сам искал с ней встреч? Не помнишь? Я тоже. А сюда вы вообще приехали порознь.

– Что ты хочешь этим сказать? – Игнат сложил руки на груди, но друг лишь фыркнул в ответ:

– Да то самое. Раньше ты бы не упустил возможность побыть с Лёлей лишних два часа наедине, – торжественно обвинял Алекс. – Но ты приехал сюда один, и первый твой вопрос был о том, здесь ли Белов! И только потом ты увидел Громову и вспомнил, что вроде как хочешь ее. И не говори мне, что я ошибся, потому что я не ошибся!

– Хорошо, признаю. Я немного подзабыл о ней. Но это ни о чем не говорит. Да у меня из-за твоих выкидонов времени на нее не было! – оправдывался Игнат. – Я же только и смотрел, как бы ты эту сладкую парочку не прирезал.

– Мои выкидоны закончились. С этого дня я оставлю Денисову в покое. А ты будь добр, оставь Белова. Блять, Игнат, по нему видно, что нормального секса парень еще не нюхал толком. А ты решил его обратить в другую веру? Если для тебя это шутка, то не надо. Если это месть, то тем более не надо!

– Да не шутка это! – выпалил Старк. – И уж точно не месть!

– Но я же вижу, что какие-то подводные камни во всем этом есть. Я тебя знаю!

Игнат отвел глаза:

– Да вы все сговорились, что ли? Мне только что твой братец промывал мозг на тему настоящих чувств. Вы заебали меня оба! – прошипел Старк. – Конечно, тут есть подводные камни! Ты забыл историю наших отношений? Естественно, я не в восторге от своей симпатии! Он меня шантажирует, если ты забыл!

Алекс сверлил его взглядом, после чего расхохотался:

– И как я сразу не догадался? Это же первый парень за долгое время, который тебе может дать отпор! Он что-то типа Громовой, которая тебе не дает, только с членом между ног? Бинго!

– Так, все. Иди на хуй! – Игнат махнул рукой и вышел.

– Ты, главное, на него не пойди, – крикнул ему вслед хохочущий друг.

Марк старался сидеть ровно, чтобы не потревожить уснувшую на его плече Соню. Причин было несколько. Во-первых, ей требовался отдых. Во-вторых, ушам Марка тоже нужен был покой. В-третьих, Марку нужно было подумать.

То что случилось, было так… внезапно, что ли. Он не был готов к этому. Да даже если бы ему и сказали, что на этом вечере он поцелуется с человеком, которого месяц назад мечтал придушить, он бы все равно был не готов к такому повороту.

«Ну, я хотя бы могу не быть трусом и признаться, что меня к нему тянет. И это ни хрена не вчера началось».

Да, пожалуй. Старков доводил, бесил и большую часть времени его хотелось убить, но нельзя было отрицать того, что он будоражил мысли.

«И, как выяснилось, не только мысли».

Марк тихо застонал.

Блядь, когда это случилось? Как он мог быть так неосторожен? Все усилия тратил на то, что следил за мажором в оба глаза. А вместо этого стоило прислушаться к себе самому. Тело с самого начала подавало ему сигналы sos, но ему не хватало времени их распознать. Или мозгов.

А теперь? Теперь ему что делать? У него в друзьях не числится мужик в черном, который щелкнет своей долбанной ручкой, и воспоминание исчезнет.

Марка так колбасило, что ему стоило огромных трудов сидеть на попе ровно, в то время как все существо требовало осуществить мощный выброс энергии.

Мысли потекли по другому направлению. А Игнат? Для него это чем было? Пьяной выходкой? Душевным порывом? Это вообще норма для него или нет?

Марк напряг мозги, но ни в какую не мог вспомнить ни одного случая, когда Игнат в отношении парней проявлял хоть какую-нибудь двусмысленность. Он хороший друг для Алекса, стоило признать. И мог быть неплохим парнем. Иногда. Но никаких голубоватых прожилок в его поведении не наблюдалось.

Конечно, он мог не афишировать некоторые свои предпочтения, но Марку от этого легче не становилось. В их собственных отношениях с Игнатом все равно была тьма темных пятен, и не нужно было гадать на ромашке, чтобы понять – они исчезнут лишь после разговора со Старковым. Если не появится еще больше вопросов.

А вот при мысли о подобном разговоре сердце сделало кульбит, а легкие начинали