Шкатулка с секретом - Елена Комарова

даже в прихожей вполне соответствовало наружному: дорогие, явно изготовленные на заказ вещи, но никаких новомодных кричащих сочетаний цветов на грани вульгарности, сдержанные краски, строгие линии и еле заметный запах дорогого табака. Сразу видно, что проживает здесь мужчина одинокий — или лучше сказать, свободный? — весьма небедный и явно не из породы рабов моды. Бывший уличный мальчишка, тридцать лет назад с восторгом смотревший на знаменитого взломщика Карла Джарвиса, умел ставить перед собой цели и идти к ним.

— Прошу вас проследовать в кабинет, — сказал Дженкинс. — Господин Герент скоро присоединится.

Перед входом ровным темно-синим цветом горел магический узел, столь яркий, мощный и заметный любому магу, что Карл начал машинально рассчитывать, сколько сил уйдет на его нейтрализацию и сколько времени это займет. Даже потянулся пощупать…и отдернул руку, словно обжегшись: за узлом пряталась целая паутина с множеством «ложных» нитей. Она покрывала весь дом и была настолько запутанной, что даже Джарвису понадобился бы целый день, чтобы разобраться в хитросплетениях. Помимо воли он одобрительно покачал головой — кто бы ни делал эту систему безопасности, сделал на совесть. Почти непробиваемо. Хотя…

— Скажите-ка, милейший, — обратился он к камердинеру, — а что это у вас здесь горело недели, эдак, три назад?

— Бомба, господин Джарвис, — невозмутимо отозвался Дженкинс. — После этого инцидента господин Герент, наконец, выбросил пару ужасных кресел и заменил их более подобающими предметами интерьера.

— А тебя это так обрадовало, Дженкинс, что я едва не заподозрил, что именно ты приложил руку к вторжению, — донеслось от дверей, и в кабинет вошел хозяин дома. — Рад приветствовать у себя дома, Карл. Желаешь выпить? У меня есть превосходный коньяк.

Камердинер сурово засопел за его спиной, и Пауль усмехнулся.

— Дженкинс не одобряет нарушения дневного распорядка, — пояснил он. — Ты свободен, Дженкинс.

— Да, господин Герент, — такого изящного сочетания безукоризненной вежливости и крайнего разочарования Джарвис еще не встречал. Знаменитая шлезская школа во всей красе. — Осмелюсь напомнить, что завтра к восьми вечера вы приглашены на званый ужин к баронессе Баумгартен.

С этими словами, поклонившись, он торжественно выплыл из кабинета.

Улыбка на лице Пауля побледнела и пропала.

— Ненавижу приемы, званые ужины, благотворительные балы и прочие подобающие человеку моего положения занятия, — сказал он, усаживаясь за стол. — Только сегодня убил несколько часов жизни в «Империале». Главный светский раут летнего сезона, видите ли! Спасибо, кстати, что дал повод послать его к дьяволу и покинуть это блестящее общество еще до завершения. Как, кстати, поживает твой племянник?

— Бывало и лучше. — Карл полез в карман, краем глаза отмечая, как на мгновение напрягся собеседник, и положил на стол шкатулку. — Помнится, во время нашей последней встречи ты упоминал о некоем договоре?

— Упоминал, — кивнул тот. — Я никогда не отказываюсь от своего слова. Пять тысяч. Желаешь золотом или ассигнациями?

— Как насчет ольтенских таллов? — приподнял бровь Джарвис.

— Я что, похож на государственный банк?

— Тогда ассигнациями.

Сейф скрывался за сдвигающейся в сторону книжной полкой. Хорошая вещь, оценил Джарвис, надежная, со специальной защитой от магии. Пока взломаешь — сто раз проклянешь себя за то, что вообще взялся. Интересно, промелькнула вдруг полубезумная мысль, сколько времени заняла бы эта задача сейчас? А если бы Пауль попытался помешать?

Ничего не подозревающий о блуждающих в голове гостя мыслях Герент положил на стол пачку денег.

— Но сначала я хочу взглянуть на шкатулку, — сказал он. — Сам понимаешь.

— Надеюсь, ты знаешь о ней больше меня, — пожал плечами Карл. — Потому что я понятия не имею, что это за вещь и почему вокруг нее поднялось столько суеты.

— Я расскажу, если пожелаешь, — пообещал Пауль. — Но одно то, что это подлинная реликвия Менгу — достаточный аргумент для начала настоящей войны между музеями. Если я не ошибаюсь, она должна открываться вот так… — его пальцы последовательно нажали разноцветные фрагменты узора на крышке. В ответ внутри шкатулки что-то щелкнуло, и крышка открылась сама.

Внутри было пусто.

Пауль медленно поднял голову и посмотрел в глаза гостю.

— Это как прикажешь понимать? — ледяным тоном спросил он.

Карл неопределенно пожал плечами.

— Ты со мной шутки шутить надумал, Джарвис? Почему она пуста?

— Не знаю, — отрезал маг.

— Ты или кто-то еще её открывал?

— Нет.

— И почему я должен верить? — зло бросил Герент.

— Потому что у тебя есть мозги, — ответил Джарвис. — По-твоему, нам нужны лишние проблемы?

Пауль упал в свое кресло, исподлобья глядя на старого мага. Карл проигнорировал убийственный взгляд, забрал со стола деньги и сунул их внутренний карман пиджака.

— Пересчитывать не буду, — ехидно сказал он. — Верю тебе на слово.

— Ну и наглец ты, Джарвис, — в голосе Пауля прозвучало что-то вроде восхищения.

— Я реалист, мой мальчик, — вежливо ответил ветеран. — Ты заказал Карелу найти для тебя эту вещь, он нашел, мы её тебе доставили. Уговор есть уговор. Кроме того, по твоей милости здоровью моего племянника был нанесен серьезный ущерб. Сегодня пострадал еще один мой достойный коллега…

— Так я и компенсировать это все должен? — ехидно поинтересовался Герент.

— Мы с тобой друг друга поняли, — в тон ему ответил Джарвис. — С твоего позволения, я пойду, у меня сегодня еще есть кое-какие дела…

— Я вот думаю, может, стоит побеседовать об этой шкатулке с твоими родственниками? — задумчиво произнес Пауль, вставая. — Например, с племянником. Или племянницей? Кстати, мы с ней сегодня случайно встретились.

Джарвис вскинул руку, с пальцев сорвалась россыпь искр — и в тот же миг ему в лоб уперлось холодное дуло револьвера. Даже маг не сумел понять, когда хозяин успел достать оружие и оказаться рядом. Противно щелкнул взводимый курок.

— Ну что, устроим дуэль? — спросил Пауль. — Успеешь, прежде чем я выстрелю?

Карл взглянул ему в глаза и наткнулся на непроницаемую стену, обжигающую смертным холодом.

Герент опустил руку.

— Уходи, — сказал он. — Можешь и деньги забрать. Ты прав, вы свою