Записки геологоразведчика. Часть 2: Институт - Александр Викторович Виноградов

Рис. 52: Военные лагеря

Отбой был в 22 часа, и первое время студенты долго не могли уснуть. А так как лежать вдесятером было тесно, переворачивались сначала чуть ли не по команде. Подъём в 6.00 в первые дни был просто непереносим, но засоням и замешкавшимся грозило наказание в виде нарядов вне очереди на разные работы по хозяйству. После сигнала "Подъём!" надо было встать, надеть галифе, сапоги с портянками и стать в строй. На всё давалось сорок секунд. Первые дни приходилось туго, но привыкли. Сразу шли строем в туалет, куда заходили по очереди по несколько человек, потом зарядка на воздухе, бритьё и умывание. Потом строем шли в столовую, да ещё и с обязательной песней. И только после завтрака начинались разного рода практические занятия. Сначала студентов привели на позицию четырехорудийной батареи из 100-миллиметровых пушек, которую обслуживали солдаты-срочники. Предстояли стрельбы по мешкам с песком, которые выбрасывали с летящего самолёта. Нас было человек тридцать, и все уселись на верхушках земляных брустверов. Показался бомбардировщик ИЛ-28 – высота была небольшая, где-то около 5 км. В какой-то момент увидели летящую вниз точку, и через мгновение грохнул выстрел орудия – нас с брустверов как ветром сдуло, такой силы произошёл удар по ушам. От мешка вниз медленно спускалось облако пыли – прямое попадание. Самолёт развернулся и пошёл обратным курсом на нашу полубатарею. Сброс, выстрел – и опять прямое попадание. Теперь студенты уже зажали уши ладонями. И так стреляли все четыре орудия. Годом раньше студенты проводили стрельбу из этих орудий по самолётам, но с зеркальным отворотом прицельных устройств. Потом на планшете совмещали фактический курс самолёта и развёрнутую в правильном направлении траекторию разрывов снарядов и определяли точность огня. Однако во время одной из стрельб ответственный за настройку прицелов офицер ошибся, и стрельба пошла прямо по самолёту. Пилот сразу отвернул с курса, но успел получить около двух десятков пробоин, но не опасных, и сел на аэродром. С тех пор студентов решили не привлекать к таким стрельбам по воздушным целям.

На другой день была опять хорошая солнечная погода, и студенты поехали на полигон. На этот раз на другой позиции стояла полубатарея из четырёх автоматических зенитных пушек калибра 57 мм. Намечалась стрельба по так называемому "конусу" – это когда за самолётом на длинном тросе тянется матерчатая "колбаса". Опять появился ИЛ-28, и только он прошёл позицию, как полубатарея открыла огонь по конусу. Это очень мощная пушка с высокой скорострельностью. Нельзя было заходить за щит – могло убить человека дульным выхлопом. Самолёт пошёл на разворот и снова вышел на рубеж. Пушки опять отстрелялись. Самолёт вновь пошёл на разворот и при подходе к нашей позиции сбросил конус вместе с тросом на землю. Мы сразу же кинулись к месту падения. Подбежали и начали искать пробоины. Нашли и немало.

Кроме занятий на полигоне, студенты участвовали в хозяйственных работах по обслуживанию военнослужащих. Это были плановые, по графику, и внеочередные, за провинность, наряды. Вообще там собралось несколько музыкантов с курса, и Толя Хайт предложил командованию полигона силами студентов подготовить концерт, и военные с радостью это дело приветствовали. Какие ещё артисты согласятся ехать в такую глушь! Мы тут же приступили к репетициям. Однако мой уход с плановых мероприятий не понравился старшине-сверхсрочнику нашей роты – это был здоровый рыжий малый из Вятской губернии, который пришёл служить из профессиональной футбольной команды второго эшелона. Он почему-то подумал, что я просто хочу сачкануть, и сразу кинул мне два наряда вне очереди. Причём первое задание – "вылизать" деревянный пол в его палатке до блеска. Несколько часов ушло на это дело.

Вообще же, основные наряды были на пекарню и в столовую. Пекарня начиналась с вечера и до самого утра. Тесто месили специальные машины, а по формам раскладывали вручную. После выпечки, когда формы извлекали из печи, мы по каждой буханке хлеба сверху проводили мокрой тряпкой. От этого на ней появлялась блестящая твёрдая корка. Мы очень любили кушать этот ещё горячий хлеб, макая его в растительное масло.

В столовой было очень много работы, т. к. накормить в три смены надо много людей. Поэтому и наряд на кухне, кроме поваров, был у нескольких десятков человек. Пища готовилась в четырёх огромных котлах, куда потом для зачистки свободно заходил солдат. В столовой находилось много столов на десять человек. Перед обедом на каждый стол ставился хлеб, бачок с первым, бачок со вторым и чайник. Выставлялась посуда – тарелки, кружки. Ложки и вилки каждый имел свои, но было место, где их можно было помыть. После еды каждый солдат сдавал посуду в окно кухни. Если там оставалась еда, приёмщик сгребал её в бак, а посуда шла в мойку, где опять вручную шёл этот процесс. После обеда шла зачистка баков – там был слой жира на палец толщиной, он очень плохо удалялся – ведь в те годы не было никаких моющих средств. А проверку чистоты баков после каждой мойки проверял офицер-медик. Так как центральной канализации не было, то приходилось грязную воду носить в баках в далеко отстоявшую выгребную яму. Потом один из солдат (старослужащий) показал дырку в полу кухни, куда можно было сливать воду, если вблизи не было никакого надзора. Кормили солдат хорошо – мясные блюда, масло сливочное, сельдь, капуста квашенная, разные каши. Никто не жаловался, что голодный. А кому не хватало – всегда давали добавку.

Время шло быстро, и студенты втянулись в режим. Дней через десять я уже просыпался за пять минут до подъёма и ждал сигнала. Кроме учебных занятий, бегали кроссы на несколько километров со скатками шинелей на плечах, а часть дистанции в противогазе. Чистили пушки в парке, пробивали "пыжи" через ствол орудия и т. д. Позднее объявили, что будем выполнять упражнение в стрельбе по танкам из 100-миллиметрового орудия, причём сами, без солдат.

В один из дней пришли в арттехпарк, двумя артиллерийскими тягачами АТС-712 зацепили пару пушек, ящики со снарядами тоже погрузили в тягачи и выехали на полигон. Всем студентам в составе артиллерийского расчёта побывать не пришлось, а только четверти. Я, к счастью, попал в расчёт пятым номером – подавал снаряды заряжающему. Приехали на позицию, пушки расчехлили и выставили на опоры, отгоризонтировали. Офицер проинструктировал нас, что на расстоянии одного километра от орудия на встречных курсах будут двигаться под разными азимутами два фанерых макета танка. Задача артиллерийского расчёта