История степей: феномен государства Чингисхана в истории Евразии - Султан Магрупович Акимбеков

из совокупности которых оно, собственно, и состоит. Если у Чингисхана не было опорного, базового племени, то его государство не могло бы существовать или, что вернее, оно просуществовало бы очень недолго, у него просто не было механизмов принуждения различных племён к подчинению. Всё говорит о том, что племя монголов должно было находиться в основе монгольской государственности, но имеющаяся информация крайне противоречива и не даёт чётких ответов на поставленный вопрос.

В истории Монголии, изданной во время существования Советского Союза и доминирования формационной теории, даётся весьма характерное и одновременно очень дипломатичное определение проблемы наличия племени в основании монгольской государственности. «Само слово «монгол» до сих пор в исторической науке не имеет единого толкования. По сообщениям китайских и других источников «монголами» называлось одно из древних племён, живших на территории Монголии. Наиболее вероятно предположение о том, что термин «монгол», обозначавший вначале одно из племён, затем стало собирательным, подразумевающим всю монгольскую народность вместе взятую»[170]. Авторы здесь очень осторожно говорят о том, что племя монгол теоретически должно было находиться в основе монгольской государственности, но чёткой уверенности в этом нет, высказывается только предположение.

А доступная для анализа информация весьма неоднозначна. Впервые «название «монгол» в китайских источниках встречается в Цзю Тан шу («Старая история династии Тан»), составлена в 945 г., в форме мэн-у шивэй (монголы-шивейцы). В Синь Тан шу («Новая история династии Тан»), составлена в 1045–1060 гг., этот этноним передаётся через мэн-ва бу (племя мэн-ва)»[171]. Стоит обратить внимание на использование в данном тексте сдвоенного термина «мэн-у шивэй» (монголы-шивейцы). Вспомним, что в период существования империи Чжоу древние китайцы иногда называли своих «варварских» соседей, используя двойное обозначение, например, манъ-и или жуны-ди. Выше высказывалось предположение, что таким образом китайцы выражали своё понимание перемен, происходивших в пограничных зонах между различными «варварскими» племенами, где последние могли вступать во взаимодействие друг с другом. Естественно, что активное взаимодействие между ними или, например, перемещение населения вдоль китайских границ так или иначе, но изменяло ситуацию на приграничных территориях. Китайцы с помощью использования двойного определения могли отражать те изменения, которые произошли в структуре противостоящего им «варварского» населения.

Можно сделать вывод, что и в условиях X века появление в Китае двойного определения «мэн-у шивэй» в принципе также могло отражать взаимодействие между племенами или группами племён. То есть в данном случае вступили во взаимодействие друг с другом некие племена, известные под именами мэн-у и шивей. При этом название шивей было распространено более широко, чем название мэн. Известно, что шивей было обобщающим обозначением для целой группы монголоязычных племён, проживавших к северо-востоку от киданей, но в отличие от них не представлявших собой консолидированного племенного объединения. Например, сами кидани различали внутри шивей разные племена. Так, в самом начале X века «Тайцзу Абаоцзи хитростью покорил людей народа шивэй (которые назывались также шоу шивэй и хуан (тоу) шивэй (покорные шивэй и желтоголовые шивэй) за то, что не признавали зависимости от киданей»[172]. Чуть позже он вёл войны против неких «хэй чэцзы шивэй (шивэй чёрные телеги)»[173]. Следовательно, обозначение шивей широко использовалось в отношении целого ряда родственных друг другу монголоязычных племён, проживавших на территории Маньчжурии. Существует также ещё и высказанное Э. Шавкуновым мнение о том, что среди шивей были не только монголоязычные племена, но, возможно, также и тунгусоязычные. Но это не настолько важно, насколько принципиально понять, кого именно имели в виду китайцы под названием мэн-у или мэн-ва? Было ли это конкретное племя мэн или данное название представляло собой, по аналогии с шивей, общее определение для группы родственных друг другу племён. Кроме того, интересно, почему в данном случае шивей противопоставлялись мэн или, вернее, почему китайцы различали нюансы в этих наименованиях?

В принципе существуют два возможных варианта интерпретации указанной информации. С одной стороны, можно говорить о том, что были некие племена мэн, которые ещё в Маньчжурии активно взаимодействовали с шивей, и это взаимодействие нашло своё отражение в указанном выше комбинированном названии. С другой — можно утверждать и то, что среди тех, кого называли шивей, были также и племена мэн, которые занимали своё место в ряду прочих племён. Поэтому мэн-у шивей могло быть определением из ряда указанных выше «желтоголовых шивей», «шивей чёрные телеги». То есть оно было одним из многих шивейских племён. Позднее, в XII веке уже на территории Монголии все они стали известны под своими собственными именами, такими как тайджиуты, хунгираты и другие.

В любом случае несомненно, что племя или племена мэн, являлись ли они частью шивей или, напротив, были самостоятельным племенем, родственным последним, должны были участвовать в процессе переселения монголоязычных племён из Маньчжурии на запад. Понятно, что теоретически племя мэн не могло не участвовать в данном переселении, иначе впоследствии не появились бы условия для создания в Монголии на его основе монгольского государства. Соответственно напрашивается вывод, что именно это племя и стало основой для созданного Чингисханом государства и затем оно распространило своё название на все вошедшие в его состав остальные монголоязычные племена.

В то же время соратники самого Чингисхана в начале XIII века не видели в употребляемом в отношении их названии мэн никакого практического содержания. Так, когда Чингисхан назвал своё государство монгольским, это вызвало законный интерес у китайских авторов. Поэтому чиновник из южнокитайской империи Сун, посланный к Чингисхану во время его войны с чжурчженьской империей Цзинь, естественно, заинтересовался этим вопросом. Опираясь на информацию своих собеседников из числа людей Чингисхана, он сообщал, что «в старину существовало государство Монгус. В незаконный период цзиньцев Тянь-хуй (1123–1134 гг.) они также тревожили цзиньских разбойников и причиняли им зло… Монголы (мэн) некогда переменили период правления на Тянь-син и их владетель назвал себя «родоначальником династии и первым просвещённым августейшим императором». Нынешние татары очень примитивны и дики и почти не имеют никакой системы управления. Я, Хун, часто расспрашивал их об их прошлом и узнал, что монголы (мэн) уже давно истреблены и исчезли»[174]. Другой китайский чиновник из империи Сун, некий Ли Синьчуань, писал о том, что «существовало ещё какое-то монгольское государство. Оно находилось к востоку от чжурчженей. При Тан его называли мэн-у. Цзиньцы называли его мэн-у, а также называли его мэн-гу. Теперь татары называют себя Великим монгольским государством и поэтому пограничные чиновники именуют их сокращённо мэн-да. Но эти два государства отстоят друг от друга с востока на запад в общей сложности на несколько тысяч ли. Неизвестно, почему они объединены под одним