Генерал Пядусов - Юрий Борисович Рипенко

преградить путь нашей пехоте. Немецкое командование спешно перебрасывало резервы из глубины, чтобы контратаками сдержать наше продвижение, сбросить советские дивизии в Неву. Но ничто уже не могло остановить защитников Ленинграда.

И. М. Пядусов уверенно управлял артиллерией армии, с помощью офицеров своего штаба контролировал положение и состояние артиллерии. Он непрерывно переправлял артиллерию на левый берег Невы для отражения контратак и развития наступления на плацдарм. Часть артиллерии переподчинялась вводимым в сражение соединениям второго эшелона. К 15 января на плацдарме занимали боевые порядки уже 18 артиллерийских и минометных полков, несколько отдельных дивизионов и большая часть реактивной артиллерии[209]. Это значительно облегчало организацию взаимодействия артиллерии с пехотой и увеличивало огневую силу наших войск.

Отражая контратаки пехоты и танков врага, артиллеристы 67-й армии показывали многочисленные примеры героизма и самоотверженности. Одним из таких примеров является подвиг противотанкистов дивизиона 596-го иптап. Дивизион полка под командованием капитана Н. И. Родионова был выдвинут в район 8-й ГЭС[210], откуда противник бросил крупные силы пехоты и танков во фланг нашим войскам. Заняв огневые позиции, дивизион сразу же вступил в бой. На его боевые порядки двигалось 16 танков. «Стреляя из пулеметов и пушек, – вспоминал И. М. Пядусов, – они двигались на позиции, занятые дивизионом Н. И. Родионова. Только обладая железной выдержкой и волей, можно не спешить с открытием огня, когда на тебя, грохоча, катят танки, и спокойно выждать, пока они подойдут на самую выгодную для стрельбы дистанцию. Такой волей обладал капитан Родионов. Командир дивизиона скомандовал “огонь”, когда до вражеских танков оставалось не более 400 метров. Ударили все его пушки. После нескольких залпов вражеские танки заволокло дымом – несколько машин загорелось. Остальные изменили направление, намереваясь атаковать артиллеристов с фланга. В это же время двинулась в атаку немецкая пехота.

Положение дивизиона с каждой секундой становилось все более тяжелым. По приказу командира батареи младшего лейтенанта Ольгина часть расчетов развернула орудия и открыла огонь по вражеской пехоте. Остальные вели борьбу с танками.

Невдалеке от огневых позиций дивизиона осталась всего одна пушка. А возле нее действовал лишь один человек – капитан Родионов— и за наводчика, и за заряжающего, и за замкового. Но вот и капитан пал, сраженный пулей. Гитлеровцы рванулись вперед, тут подоспели наши пехотинцы. Отбросив врага, они удержали рубеж»[211].

Благодаря самоотверженным действиям артиллеристов, выдвинутых на правый фланг, наши части отразили контратаки врага и не допустили его выхода в тыл ударной группировке.

Противник, стремясь любой ценой не допустить соединения войск Ленинградского и Волховского фронтов, бросал в бой все новые силы, поддерживая их действия большим количеством артиллерии и минометов.

Контрминометные группы 67-й армии, своевременно переправленные И. М. Пядусовым на восточный берег Невы, в ходе наступления продолжали подавлять вражеские минометные батареи.

Армейская группа АДД до конца операции оставалась в подчинении командующего артиллерией 67-й армии И. М. Пядусова. Она вела напряженную борьбу с батареями противника и массированным огнем наносила удары по его узлам сопротивления.

По указанию командующего артиллерией фронта ее огонь усиливала группа особого назначения артиллерии Балтийского флота. Сохранение этих артиллерийских групп в течение всей операции дало возможность на всех этапах использовать их массированный огонь.

В ходе наступления в сложных условиях лесисто-болотистой местности на обоих фронтах, несмотря на наличие наблюдательных пунктов батарей и дивизионов групп АПП в боевых порядках пехоты, нередки были случаи временной потери взаимодействия артиллерии с пехотой. Кроме того, артиллерийские командиры часто не имели возможности выбрать наблюдательные пункты с хорошим обзором местности и открывали огонь по заявкам общевойсковых начальников по ненаблюдаемым целям. Это приводило к большому расходу боеприпасов и не давало необходимых результатов.

В условиях лесисто-болотистой местности особое значение приобретало обеспечение флангов продвинувшихся вперед частей и подразделений, которые противник мог скрытно и внезапно обойти, стыков, а также закрепление достигнутых рубежей. Большую роль играли в этом орудия сопровождения, находившиеся в боевых порядках пехоты. И там, где общевойсковые командиры не придавали этому должного внимания, противнику удавалось создавать угрозу тылам и отбрасывать наступавшие стрелковые части.

Несмотря на всю сложность обстановки и стремление немецко-фашистского командования любой ценой удержать блокаду, 18 января отчаянное сопротивление противника, зажатого в узкой полосе между двумя нашими фронтами, было сломлено. 136-я стрелковая дивизия 67-й армии, поддержанная массированным огнем основных сил артиллерии, к 12 часам 18 января овладела Рабочим поселком № 5—последним узлом обороны врага, разделявшим наши войска, и соединилась с частями Волховского фронта. Блокада Ленинграда была прорвана. Но бои на этом участке не прекращались. В 8-й ГЭС продолжал обороняться сильный вражеский гарнизон. Этот мощный опорный пункт, по существу, оказался в нашем тылу.

Ввиду сильных контратак противника и накапливания им сил (предположительно для нового установления блокады) командующий 67-й армией приказал 21 января надежно закрепиться на достигнутых позициях и ограничиться ведением огневого боя с противником. Таковой велся частями 67-й армии до 14 февраля 1943 года.

Вспоминает участник этих событий Н. М. Лобанов: «Наш 28-й ордена Ленина армейский артиллерийский полк 23 января 1943 года переправился через Неву. На левом ее берегу, северо-восточнее деревни Марьино, в мелколесье, мы заняли новые боевые порядки. А поздно вечером меня вызвали к генерал-майору И. М. Пядусову – командующему артиллерией 67-й армии.

Спустя некоторое время я прибыл на командный пункт и вошел в довольно просторную землянку. После того как глаза привыкли к полумраку, в неярком свете лампочки стали видны сидящие за столом генерал и еще несколько человек.

– Товарищ генерал! Боевые порядки заняты согласно приказу. Полк к открытию огня готов, – доложил я.

Одобрительно кивнув головой, Пядусов указал на карту, висевшую поблизости.

– Как видите, – сказал он, – после прорыва блокады наша армия развернута фронтом на юг. Но на обоих ее флангах осталось два опорных узла противника.

Генерал пояснил, что гитлеровцы окопались справа, у самого берега Невы – на участке Городокского узла в корпусе 8-й ГРЭС и в зданиях рабочих поселков.

А слева у них – гряда Синявинских высот, господствующих над местностью (торфяными болотами). Он подчеркнул, что немецко-фашистское командование успело перебросить в полосу нашего прорыва новые дивизии, танковые и артиллерийские части, которые настойчиво контратакуют.

– Ваш полк, 1106-й и 311-й войдут в состав группы артиллерии дальнего действия 67-й армии. Командиром группы назначаю вас, – заключил Пядусов»[212].

Задачи, стоящие перед командиром группы АДД-67, были непростыми. Кроме общих задач И. М. Пядусов возложил на группу обязанность защитить от артиллерийского обстрела начатое уже строительство железнодорожного моста и участок железной дороги в районе Шлиссельбурга. Иван Миронович приказал командиру 28-го артиллерийского полка занять новые