Генерал Пядусов - Юрий Борисович Рипенко

плохо просматривалась глубина вражеской обороны, – вспоминал Г. Ф. Одинцов. – И тут пришла на помощь авиация. Самолеты корректировочной авиаэскадрильи сфотографировали вражеские позиции на площади в две тысячи с лишним квадратных километров. Специалисты-дешифровщики, “процеживая” сантиметр за сантиметром отснятую фотопленку, выявили на шлиссельбургско-синявинском выступе 250 артиллерийских и минометных позиций, 100 артиллерийских дотов и 1300 пулеметных дзотов, более 3000 блиндажей и землянок, около 30 зенитных установок. В 16-километровом коридоре, отделявшем нас от Волховского фронта, на километр фронта приходилось 35–40 огневых точек и 27 орудий и минометов»[190].

Об инициативе, предприимчивости, изобретательности артиллерийских разведчиков 67-й армии в ту пору говорят такие интересные факты. Вспоминает командир 268-й стрелковой дивизии С. Н. Борщев. «Командующий артиллерией дивизии полковник А. А. Ходаковский и начальник артиллерийской разведки дивизии майор С. Н. Аносов доложили, что из штаба фронта присланы аэрофотоснимки переднего края противника на глубину 3–4 километра. Теперь нам нужна была общая панорама переднего края врага.

И тут Ходаковский, Аносов и Бучельников в один голос стали заверять меня, что лучше всех панораму сделает старший лейтенант П. И. Костров. До войны он работал художником-реставратором в Эрмитаже.

Капитан Бучельников рассказал, что Павел Иванович Костров еще до революции окончил Российскую академию художеств, потом совершенствовался в Гамбурге, хорошо знает немецкий язык. В полку он, что называется, незаменим: и артиллерийский разведчик, и переводчик, и хозяйственник, и художник. Долгие часы проводит он на переднем крае с карандашом и альбомом в руках. Иные из его зарисовок вражеских укреплений даже более точны, чем фотографии. Ведь фотографу порой мешает погода.

Как и уверяли меня артиллерийские начальники, Костров действительно сделал отличную панораму. Она сослужила нам поистине неоценимую службу. Павел Иванович Костров за выполнение этого боевого задания был награжден орденом Красной Звезды.

К слову сказать, этот пожилой человек хорошо освоил артиллерийское дело, в боях показал себя с самой лучшей стороны и впоследствии был назначен начальником штаба 317-го отдельного истребительного противотанкового дивизиона.

Минуло четверть века. Летом 1967 года я был приятно обрадован, узнав, что Павел Иванович Костров и поныне работает в Эрмитаже, возглавляя одну из его главных реставрационных мастерских»[191].

Маршал артиллерии Г. Ф. Одинцов в своих мемуарах тоже рассказал о действиях артиллерийских разведчиков, но уже на участке прорыва 136-й стрелковой дивизии 67-й армии. «Артиллерийский разведчик рядовой Василий Никифоров, ленинградский художник до войны, сумел зарисовать на холсте с различных точек правобережья большой участок неприятельского переднего края – и крутой левый берег, и уцелевшие дома, дороги, овраги, иссеченные осколками деревья… Как живой предстал на созданной им панораме участок, на который готовились наступать полки 136-й стрелковой дивизии, с заснеженными дзотами, открытыми пулеметными площадками, проволочными заграждениями… Когда готовую панораму показали командиру дивизии генерал-майору Н. П. Симоняку, он с восхищением произнес:

– Не знаю как с точки зрения искусства, но как произведение разведчика картина просто великолепна!

По представлению командира дивизии артиллерийский разведчик В. Никифоров был награжден орденом Красной Звезды. Он снял с панорамы 14 копий, передав их в части дивизии, готовившиеся к наступлению»[192].

Вот такие артиллерийские разведчики воевали в 67-й армии.

Всеми видами разведки удалось с большой точностью раскрыть характер обороны противника, ее огневую, траншейную системы, военно-инженерные укрепления и все это нанести на карты, которыми были обеспечены командиры всех степеней, до командира взвода включительно. Таким образом, каждый командир, и пехотинец и артиллерист, знал вражеские цели на закрепленном за ним участке не вообще, не приблизительно, а совершенно точно.

Обследование участков прорыва после окончания операции подтвердило достаточно высокие результаты артиллерийской разведки в 67-й армии.

Следует отметить, что исходя из выявленных объектов поражения, определяющих устойчивость обороны противника, создается соответствующая группировка артиллерии. Тут все зависит от командующего артиллерией армии. От того, насколько творчески он подойдет к решению этого вопроса, будет зависеть эффективность боевого применения артиллерии армии в операции. Заметим, что по сравнению с предыдущими операциями группировка артиллерии, созданная в 67-й армии в операции «Искра», имела характерные особенности. Иван Миронович Пядусов создал армейскую группу АДД в составе четырех пушечных полков и двух дивизионов артиллерии береговой обороны, которая предназначалась исключительно для контрбатарейной борьбы. Она делилась на две подгруппы. Поражение наиболее важных целей в глубине обороны противника, нарушение управления его войсками, разрушение коммуникаций и воспрещение подхода резервов возлагались на «группу особого назначения», созданную из береговой артиллерии и артиллерии введенных в Неву кораблей КБФ. Эта группа находилась в распоряжении командующего артиллерией фронта. Действия ее не ограничивались только непосредственным районом операции.

Из гвардейских минометных частей в армии создавалась группа ГМЧ. С развитием наступления реактивная артиллерия переподчинялась вводимым в сражение дивизиям второго эшелона армии.

И. М. Пядусов, учитывая необходимость разрушения в ходе боя мощных оборонительных сооружений противника, созданных в многочисленных каменных постройках, в группы АПП стрелковых дивизий включал артиллерию крупных калибров, вплоть до 203-мм гаубиц. В стрелковых дивизиях наряду с группами АПП создавались контрминометные группы, обычно в составе гаубичного или минометного полка со средствами звуковой разведки. Создание специальных контрминометных групп, обеспеченных звукометрическими станциями, явилось новым в развитии группировки артиллерии. Иван Миронович в полной мере использовал свой боевой опыт в организации борьбы с минометами противника.

Иван Миронович Пядусов, досконально изучив оборону противника, пришел к выводу, что наличие в обороне противника и на его переднем крае большого количества целей, которые нужно было разрушать, обусловливает массовое применение орудий прямой наводки вплоть до 203-мм калибра. Для стрельбы прямой наводкой было выставлено 22, в том числе две 203-мм гаубицы для разрушения сильного опорного пункта—8-й ГЭС, а на важнейших участках – до 40 орудий на 1 километр фронта. Командующий артиллерией 67-й армии на эти орудия возлагал особую, весьма ответственную задачу. Большинство орудий были выдвинуты здесь на самую кромку заросшего лесом берега Невы.

Сосредоточенные к участкам прорыва мощные ударные группировки прикрывались с воздуха крупными силами зенитной артиллерии, скрытно расположенной в лесах. В распоряжении И. М. Пядусова была 7-я зенитная артиллерийская дивизия, шесть отдельных дивизионов и две батареи среднекалиберной зенитной артиллерии[193]. Из этих зенитных средств Иван Миронович создал три зенитные артиллерийские группы, прикрывавшие главную группировку пехоты и артиллерии. При этом дивизионы среднего калибра развернулись ближе к флангам, учитывая порядок захода самолетов противника для бомбометания вдоль фронта.

Пядусов и его штаб, используя опыт прорыва линии Маннергейма в 1939–1940 годах, спланировал предварительное разрушение целей, продолжавшееся с 16 декабря 1942-го по 11 января 1943 года. С целью скрыть от противника наши намерения разрушение проводилось на широком фронте с соблюдением прежнего режима огня. Огонь велся