Генерал Пядусов - Юрий Борисович Рипенко

о том, что в условиях ведения современного, по тем временам, боя для обеспечения атакующих войск требовался более эффективный и надёжный метод – метод огневого вала, известный с Первой мировой войны (1914–1918). Впервые в Красной Армии в боевой обстановке он был осуществлён на направлении главного удара 7-й и 13-й армий Северо-Западного фронта 11 февраля 1940 года при прорыве основной оборонительной полосы финских войск на Карельском перешейке на глубину обороны батальонов первого эшелона. Он заключался в постановке сплошной огневой завесы, ведущейся с целью последовательного подавления живой силы и огневых средств противника непосредственно перед фронтом атакующих пехотных подразделений по основным и промежуточным рубежам. По опорным пунктам на флангах полосы наступления атакующих войск предусматривалось ведение сосредоточенного огня.

По сравнению с последовательным сосредоточением огня, для огневого вала было характерно то, что при его движении, вследствие рассеивания снарядов при скачках прицела в 100 метров, не оставалось непоражаемых мест и вся полоса местности, на фронте которой он осуществлялся, оказывалась в зоне поражающего действия снарядов. Кроме того, в каждый момент времени создавалась сплошная зона поражения, глубина которой определялась глубиной рассеивания снарядов (100–150 метров).

Сразу же после Советско-финляндской войны метод огневого вала получил официальное признание. Народный комиссар обороны СССР Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко, выступая в августе 1940 года на одном из разборов тактических учений, отмечал: «Огневой вал будет применяться, как правило, всегда, когда нам потребуется взять под решительное и парализующее воздействие всю систему огня противника и дать возможность нашей пехоте продвигаться вперёд. Поэтому мы должны научить наших бойцов идти за огневым валом»[179].

«Еще осенью (1942 года. – Авт.), – вспоминал Г. Ф. Одинцов, – задумав операцию по прорыву блокады, командующий фронтом говорил о необходимости тренировать пехоту в смелом движении вплотную за артиллерийским валом»[180].

Теперь наступила эта пора. Стали активно проводиться занятия и учения на местности в районе Токсово. В боевую практику И. М. Пядусов внедрял все новое, что было достигнуто в первом периоде Великой Отечественной войны. С ноября 1942 года в учебных центрах фронтов и армий, в том числе 67-й армии, при штабах артиллерии дивизий непрерывно шли сборы различных категорий командного состава. Их участники стремились добиться единого понимания всех деталей организации артиллерийского наступления, изучали накопленный боевой опыт частей и подразделений.

На учебных полях и в специально оборудованных городках войска занимались не только днем, но и ночью. С 15 до 25 декабря во всех дивизиях и бригадах 67-й армии прошли батальонные учения с привлечением артиллерии и танков. Завершающим этапом явились полковые тактические учения с боевой стрельбой на Токсовском полигоне, где была сооружена полоса укреплений, имитировавшая оборону противника на участке, намеченном для прорыва блокады Ленинграда. Много внимания на учениях было уделено организации взаимодействия артиллерии с пехотой в наступательном бою, сочетанию огня и движения. Артиллеристы всесторонне отрабатывали методы ведения огневого вала, действия орудий прямой наводки. Пехота училась двигаться за огневым валом от рубежа к рубежу. Такую тренировку прошли все дивизии первого эшелона.

Завершающим этапом подготовки к операции по прорыву блокады была командно-штабная военная игра «Прорыв общевойсковой армией подготовленной обороны противника и форсирование реки в зимних условиях», которой руководил командующий фронтом генерал Л. А. Говоров. В основу игры была положена реальная обстановка предстоящего сражения[181]. Командующий фронтом очень внимательно относился к действиям участников в этой командно-штабной игре. Не прощал им допущенных ошибок в принятии решений по вводным, подготовленным штабом руководства игры. Вот что пишет об этом С. Н. Борщев, в операции «Искра» командир 268-й стрелковой дивизии: «Заключительным этапом нашей подготовки была командно-штабная игра на картах. Вводную мне давал мой

“противник”—начальник оперативного управления штаба фронта генерал-майор А. В. Гвоздков. Командующий фронтом генерал-лейтенант Л. А. Говоров сидел рядом. На протяжении нескольких часов он не проронил ни слова. Казалось, командующий фронтом думает о чем-то другом. Но вскоре стало ясно, что слушает он нас очень внимательно. Когда один из артиллерийских офицеров принял неправильное решение, Говоров спросил у него:

– Вы куда “стреляете”?

– По Второму поселку! – ответил тот.

– Но там ведь находятся уже наши войска! – сказал Говоров и, заглянув в его карту, еще суровее добавил:

– Какой же артиллерист стреляет по “сотке”? (карта масштаба 1:100 000.—Авт.).

Провинившийся хотел быстро исправить свою ошибку, взять карту другого масштаба, но было уже поздно. Командующий фронтом тут же приказал отстранить его от занимаемой должности.

После этого случая мы поняли, что Говоров перед боями всех нас еще и еще раз испытывает и проверяет»[182].

С особой тщательностью в 67-й армии продолжали отрабатывать взаимодействие между соседями и родами войск – пехотой, артиллерией, танками, авиацией. Были проведены командно-штабные учения с командирами и начальниками штабов полков и батальонов. Подготовка войск к наступлению завершилась тактическими учениями с боевой стрельбой батальонов, полков и дивизий на полигоне.

В то же время командиры всех степеней проводили рекогносцировку, вели непрерывную разведку противника, тщательно изучали характер его обороны и местность в полосе наступления дивизии.

Инженерные войска фронта, армии и дивизий под общим руководством генерал-майора Б. В. Бычевского готовили исходные позиции на правом берегу Невы: оборудовали траншеи и ходы сообщения, командно-наблюдательные пункты, огневые позиции для артиллерии и укрытия для войск в местах сосредоточения; строили дороги и подъездные пути к местам переправ.

К Неве подвозили настилы для усиления льда, катера и лодки, штурмовые лестницы для преодоления обледенелого обрывистого высокого берега. Эти работы производились главным образом ночью. Принимались все меры к тому, чтобы скрыть от противника подготовку к большому наступлению.

За несколько дней до начала операции командующий 67-й армией генерал-майор М. П. Духанов, член Военного совета армии генерал-майор П. А. Тюркин, начальник оперативного отдела полковник Мордвинцев и командующий артиллерией армии И. М. Пядусов выехали во 2-ю ударную армию Волховского фронта. Надо было окончательно уточнить линию встречи соединений и частей наших армий, договориться об огневом взаимодействии по целям, расположенным на линии встречи, и о других важных вопросах.

Перед тем как представители 67-й армии отправились к вол-ховчанам, состоялась их беседа с членом Военного совета фронта А. А. Ждановым. Он сказал на прощанье:

– Волховчане считают нас обессилевшими в осаде, могут предложить отнести линию встречи двух армий ближе к Неве. Не соглашайтесь. Скажите, что свою задачу мы выполним как полагается.

«Любопытно, что беседа с волховчанами началась именно с этого, – вспоминает И. М. Пядусов – Член Военного совета Волховского фронта Л. 3. Мехлис сказал, что у волховчан больше войск, им не пришлось переносить тягот блокады и поэтому