Собиратель историй - Иви Вудс

— Пожалуйста, зови меня Фи.

Во внешности Фи выделялись две яркие черты: пепельные волосы, остриженные под практичное пикси, отчего она казалась моложе своих лет, и самые светлые голубые глаза, которые Сара когда-либо видела. Протянутая рука была мозолистой, рабочей — таким рукам отец Сары доверился бы. Маркус быстро чмокнул Фиону в щеку, и, держась за руки, они проводили Сару за дом.

— В Ирландии парадной дверью пользуются редко. По крайней мере, в деревнях, — пояснил Маркус.

Заднее крыльцо выполняло функцию гардероба: здесь стояли разномастные резиновые сапоги и висели куртки и пальто. Они прошли в уютную кухню, сочетавшую уют и беспорядок. Если где-то в мире существовал центр помощи брошенным стульям — это явно был его филиал. Вокруг стола выстроились два резных стула, стулья из бистро, стулья с мягкими сиденьями, табуретки и потрепанное плетеное кресло ярко-розового цвета. А еще по углам стояли два совершенно не подходящих друг другу стула в стиле королевы Анны, явно предназначенные для чтения книг и газет, в избытке разложенных на низких столиках подле них.

— Добро пожаловать! — сказал Маркус, пододвигая к Саре одно из спасенных кресел с мягкой подушкой на сиденье. На кухонном столе стояло блюдо с булочками и пузатый чайник, завернутый в нечто, смутно напоминающее свитер.

— Ох, Фи, не стоило так утруждаться, — сказала Сара, потрясенная их гостеприимством. Она ругала себя, что не догадалась купить хотя бы букетик цветов для хозяйки.

— Много ли труда — открыть упаковку готовых булочек и банку джема! Не думай, что я все утро провела у плиты, чтобы напечь их, — хмыкнула Фиона, расставляя по столу глиняные кружки и тарелки.

Услышав это, Сара немного успокоилась. Фи рассказала, что она первая женщина из клана Дивайн, унаследовавшая управление фермой. Ни один из ее братьев не проявлял интереса к сельскому хозяйству, и они с радостью уступили ей дом, а сами уехали в Дублин и стали большими шишками.

Они сидели и болтали, чайник пустел и наполнялся снова. Маркус и Фи принадлежали к тому же поколению, что и родители Сары, но относились к жизни совершенно иначе. На стенах отсутствовали семейные фотографии, и оттого Сара решила, что детей у них нет, — может, в этом и крылась причина их отношения к жизни. Бездетные пары, казалось, шли против привычных устоев и производили впечатление людей более расслабленных и спокойных.

— Ладно, мы ничего не успеем, если целый день просидим тут, набивая животы, — объявила Фи, поднимаясь. Маркус тут же машинально убрал посуду со стола и принялся натягивать желтые резиновые перчатки.

— Оставь, потом помоем, — Фи махнула рукой в сторону раковины.

— Ты когда-нибудь видела, чтобы я оставлял после себя грязную посуду? — с притворным раздражением откликнулся Маркус. — А вы двое, давайте идите.

— По-моему, у него ОКЛ, — шепнула Фи, и Сара не решилась поправить ее.

В конце концов они решили дойти до боярышника пешком, по старой тропинке, пролегающей через земли соседей. По пути им встретилось стадо коров, которые жевали траву и оттого выглядели как группка подростков на заднем дворе школы, нарывающихся на драку. Сара радовалась, что от коров их отделяет забор под напряжением. Ей выдали пару темно-зеленых резиновых сапог. Следом весело бежал колли, который встретил ее на выходе из машины. Небо хмурилось, и, по словам Фи, пахло приближающимся дождем, но в целом погода располагала к прогулкам на свежем воздухе.

— Это место за холмом, — сообщила Фи. — Боярышник в Ирландии считается священным. Выглядит как любое другое дерево в лесу, но корнями уходит в другое измерение.

— В другое измерение? — переспросила Сара.

— Туда, где обитают фейри, — из уст Фи это прозвучало как нечто само собой разумеющееся, будто было неважно, суеверие это или реальный исторический факт.

По шуму машин Сара догадалась, что автострада пролегает где-то поблизости. Они шли по пересеченной местности, но, когда начали спускаться с холма, им открылся тот самый вид с фотографии в газете, который восхитил когда-то Сару в аэропорту Ньюарка. Автострада аккуратно огибала небольшой участок земли, на котором рос боярышник.

— Выглядит меньше, чем на картинке, — чувствуя себя глупо, пробормотала Сара.

— Маленький, но могучий, — ответила Фи. С тем же успехом этими словами можно было описать и ее саму.

Они подошли ближе, и Сара ощутила нечто непередаваемое, будто дерево выделялось из всего остального мира. Длинные переплетенные ветви образовывали почти идеальный круг, и, поскольку был сезон, боярышник усыпали темно-красные ягоды.

— Из них готовят чай или вино, — пояснила Фи. — Я не фанат выпечки и вообще не люблю стоять у плиты, но чай делаю просто отменный!

Сара ощутила необъяснимое желание дотронуться до дерева и сгрести в ладонь маленькие ягодки.

— Осторожно! — воскликнула Фи. Сара сразу же отступила на шаг, готовая к тому, что откуда-нибудь выскочит фейри и набросится на нее. — Берегись колючек.

— Само собой. Полное название «боярышник колючий», верно? — Сара улыбнулась.

Поднялся сильный ветер. Все было не так, как Сара представляла себе, и все же старое дерево пленило ее, искривленное и упрямое в своей решимости расти, несмотря на смену времен года и на непогоду. Она восхищалась его стойкостью.

— Красивее всего боярышник в мае, когда расцветает. Может, тогда ты навестишь нас еще раз?

Сара кивнула, но, слабо улыбаясь Фи, вспомнила, как в последний раз давала обещание вернуться. Это случилось, когда она выписалась из больницы, и они с Джеком поехали в Италию, потому что дома обоим было невыносимо. Они стояли в толпе туристов у фонтана Треви в Риме и пытались изображать счастье, которого на самом деле не испытывали. Они немного поспорили на весьма неромантичную тему: куда отправляются деньги, которые уборщики вылавливают из фонтана каждый вечер, — и в конце концов решили не следовать традиции, не бросать в фонтан монетки, чтобы однажды снова вернуться в Рим. Сара остро ощущала нежелание Джека вести себя как турист в его родной стране, но, возможно, ей все-таки следовало пожертвовать монету водам фонтана. Может, тогда все сложилось бы иначе. Вспомнив об этом, она сунула руку в карман и достала один евро.

— Я должна что-нибудь оставить, верно?

— Было бы славно. Всегда лучше сделать небольшое подношение для фейри, — ответила Фи.

Больше Сара не стала ни о чем спрашивать: повернулась и бросила монету через левое плечо, надеясь, что та упадет где-нибудь рядом с деревом.

— Ну вот, — сказала она и кивнула сама себе.

Паломничество подошло к концу. Они повернули в сторону дома и начали восхождение на холм. По возвращении на ферму их встретила шумная стая гусей и жалобно блеющие овцы, разгуливающие по полю у