Миротворец. Дипломатия Кланов - Владимир Пламенев

лишь на хорватском, русском, французском и немецком языках. Представьте, что будет завтра? Когда все уткнутся в свои газеты, телефоны, телевизоры и мониторы? Когда энтузиасты и журналисты всё переведут на китайский, японский, турецкий и английский? Это будет информационная бомба. А в нашу эру информация ничуть не менее важна, чем деньги или пушки. Но такое стало возможно только потому, что София сама верит в то, что говорит и делает. Может, дадим ей понять, что она верит не зря?

Снова пауза. Посол смотрел на меня, но без давления, а задумчиво. Пока через полминуты размышлений не сказал:

— Не подведите меня, Виктор.

— Не подведу, господин посол, — кивнул я и, пожав ему руку, покинул кабинет.

* * *

— Ты провалился дважды, — в полутьме проскрежетал недовольный голос.

— Да, господин мой. Мне нет прощения, — отвечал ему второй, более молодой.

— Теперь дочь Адриана собирается притащить в Иллирию русских. Сначала это будут сыщики, потом батальоны и корабли, а потом — русские корпорации! — первый голос стал громче: — Ты знаешь, чем это чревато для нас с тобой?

— Да, мой господин…

— Наши партнёры дали всё, чтобы избавиться от Адриана! Ты получил возможность убить его и его детей одним махом. Но что я вижу? Точнее, чего не вижу⁈ Бездыханных тел князя и его сыновей! София жива и скрывается где-то под крылом русского орла! — первый голос окончательно сорвался на крик. — Если расследование начнётся, то мы с тобой умрём. Не от рук палачей Зринских, нет. ОТ РУК НАШИХ ЖЕ ПАРТНЁРОВ! ОНИ НИКОГДА НЕ ДОПУСТЯТ, ЧТОБЫ ОБ ИХ УЧАСТИИ УЗНАЛИ!

Послышался замах. Мужчина в капюшоне взмахнул тростью над склонившимся перед ним человеком. Но тот даже не шевельнулся, готовый покорно принять удар.

И он обрушился… на пол, рядом с ним. Послышался треск. Трость разлетелась, сломанная о каменный пол заброшенного храма предков.

Первый голос заговорил снова:

— Она должна умереть… — он звучал устало. — Потому что если не умрёт она, умрёшь и ты, и я, и все те, кем мы дорожим. Понимаешь, внук мой?

— Да, господин…

— Я понимаю, как тебе тяжело. Я знаю, что ты ненавидишь убивать. Но так сложилось, что именно твои силы приспособлены к этому лучше, чем у кого-либо ещё. В следующий раз твоя ошибка обойдётся нашей кровью. Нашей, а не чьей-либо ещё. Поэтому иди и сделай то, что должен, ради всех нас. Спаси нас, внук! Спаси! Любой ценой! Иначе ничего больше не имеет смысла, — произнёс первый голос.

Старик, которому он принадлежал, развернулся и пошёл прочь, поправляя капюшон на своей голове. Сегодня ему нужно покинуть Загреб. А его потомку довести до конца то, с чем он не справился днём ранее.

И этот потомок был готов.

Не потому что хотел.

А потому что надо. По крайней мере, он в это искренне верил.

Он встал с пола и пошёл в противоположную сторону. Утро почти наступило. Ему нужно было покинуть заброшенный храм предков до того, как местные проснутся.

Затем Он встретится с остальной командой и они воплотят план «Гамма». Самый рискованный, но единственный из оставшихся.

Тогда Он заберёт две жизни.

Княжны Софии Зринской.

И того храбреца, который дважды вырвал её из костяных рук смерти.

Из Его рук!

Глава 14

Браслав Непчич вошел на территорию посольства в десять часов утра. С ним — его офицеры. На входе, по заранее оговоренным правилам, они сдали оружие. Хоть и не сказать, чтобы кто-то из них был доволен этим. Все — угрюмые, собранные, короткостриженные, немногословные. У каждого была видна отличная армейская выправка.

Браслава Непчича я узнал заранее, ознакомившись с его внешностью по фотографиям в интернете. Он напоминал типичного вояку. Он и его люди были одеты в полевую военную форму. Никаких парадных одежд, хотя встреча была на достаточно высоком уровне, пусть и неофициально.

Непчич прошел через территорию посольства под контролем сотрудников службы безопасности. Я наблюдал за ним из окон резиденции посла. В ней и должна была пройти встреча.

И да, я на ней присутствовал. По собственному желанию и настоянию Софии. Со мной она чувствовала себя увереннее, пусть и не признавалась в этом.

— Ваше Высочество, — я посмотрел на нее. Она стояла рядом и смотрела из окон второго этажа на приближающуюся делегацию. — Может, скажете, что с воеводой Непчичем не так?

— Он мне не нравится, — произнесла она. — Никогда не чувствовала себя уютно в его присутствии. Его взгляд всего слишком… долгий, неприятный. Слишком долго он задерживал губы на моей руке, во время приветствия, — она брезгливо поморщилась. — Никогда ему не верила.

— А Ваш отец — наоборот, — подметил я.

— Непчич предан ему. Но… — она перевела взгляд на меня. — У некоторых людей есть секреты, о которых лучше не знать. И Непчич — из таких. Поверьте, Вам бы не понравилось то, что в голове у этого человека. И какие слухи о нём ходят…

— Слухи?

— Да, в узких кругах, — уточнила она. — В очень узких.

— Они имеют под собой основания?

— Имеют. Я не хочу оставаться наедине с этим человеком и, тем более, куда-то с ним уезжать. То, что он был верен моему отцу, не значит, что лично я могу доверять ему.

— Может, скажете напрямую, чтобы я лучше вас понял? — уже тверже спросил я.

— Он нездоров. Просто нездоров.

— Странноватые наклонности?

— Мягко сказано «странноватые», — она нахмурилась.

Я кивнул.

— Вас в любом случае никто не отдаст ему, против Вашей воли.

— Как Вы можете говорить за всех? — её бровь поднялась вверх.

— Я знаю, в чём интерес Империи. Пока что мои прогнозы сбываются, — я слегка улыбнулся. — И в этом прогнозе нет Вашей выдачи. Будьте спокойны. В конце концов, пока я с Вами, всё будет в порядке.

Кончики её ушей чуть покраснели. Она отвернулась с неприступным выражением и коснулась своей забинтованной руки.

А через пару мгновений нас пригласили в зал приёмов. Он находился там же, где мы стояли — на втором этаже.

Прекрасная гостиная комната. В ее центре — просторный мягкий диван. На нём мы с Софией расположились.

Она была в строгом черном платье, в котором она же выступала на трансляции. Оно было достаточно свободным, чтобы не