Операция "Эликсир" - Сергей Борисович Рюмин

— Амулеты у них, — напомнил Еремеич. — Ладанки намоленные со священной землей.

— Амулеты это плохо, — вставил Авдей Евсеевич, усаживаясь с нами за компанию. — Вот лет двести назад здесь в деревне поп жил. Церкви здесь не было, а поп жил. Так его вся нежить боялась, за версту обегала. Он крест серебряный на пузе носил, который отлитый был с оклада иконного.

— А нечисть? — усмехнулся я.

— Не любили мы его, — поморщился Евсеич. — Но с нами он мирно жил, не воевал.

— Даже хлеба каравай иной раз в лес заносил, — подтвердил Силантий Еремеевич. — Эх, сколько годов-то прошло…

— А Макарыча предупредили? — вдруг вспомнил я. — А ну, как они к нему сначала завернут?

— Нет, — покачал головой Еремеич. — К нему они после полуночи собрались зайти.

— Значит, сначала ко мне, — я злобно усмехнулся. — Ладно, встретим, приветим.

— Мишку не дам! — заявил вдруг Евсеич. — Ружья у них и пули серебряные.

Я задумался. Как поведет себя защита под воздействием серебряных пуль, я не знал, не экспериментировал. Опять же, подействуют ли мои конструкты, если у инквизиторов амулеты из намоленных вещей? Не хотелось бы рисковать.

Я зашел в дом, вытащил одежду, в которой собирался встретить «гостей» — обычную хэбэшную солдатскую форму. В коридоре стояли кирзачи с портянками поверх. Для лесных прогулок лучше не придумаешь.

Из металлического шкафа, который мне презентовал Макарыч, достал укороченный карабин (трофей из скита), немного подумал и сунул в карман «Вальтер ППК» (тоже трофей оттуда же, из скита). В карабине обойма была на пять патронов, я взял три штуки. 15 патронов — за глаза хватит. Я ж не собирался войну устраивать. Да и, честно говоря, совсем мне их убивать не хотелось. Ведь они мне пока ничего плохого не сделали. Пока не сделали. Я переоделся. Повесил на пояс нож, взял ружье. В сенях обул сапоги. Начищать их не стал. Зверье запах гуталина не любит, как мне объяснил Еремеич. Кто знает, с кем столкнуться придётся?

Снарядил рюкзак: положил пару банок тушенки (было дело, как-то пошел в лес на часок, а «гулял» почти сутки), флягу с водой, моток нейлонового шнура, туристический топорик, офицерскую плащ-палатку, спички, сухой спирт (чтобы костерок запалить в два счета), сверток с бутербродами (спасибо хозяйственному Евсеичу!). Тормознулся немного, сбегал домой и забрал диктофон и фотоаппарат. Вдруг пригодятся?

Во дворе у крыльца меня окликнул домовой:

— Хозяин! Еремеич на задах тебя ждёт.

Я кивнул, поблагодарил, закинул карабин за спину и направился к лесу.

— Хозяин! — крикнул мне в спину домовой. — Ты там осторожней с ними. Лады?

Я обернулся, помахал ему рукой, заметив, что нелюдимый банник тоже выглянул меня провожать. За огородом на скамеечке (специально для него поставил!) сидел довольный Еремеич, закинув ногу на ногу. Я поклонился ему в знак приветствия, он степенно слез, поклонился мне в ответ.

— Ну, что, Силантий Еремеевич, — сказал я. — Устроим супостату партизанскую войну?

На память пришли книги-мемуары воспоминаний наших ветеранов, командиров партизанских отрядом, героев Великой Отечественной — Семенова «Шумел сурово Брянский лес», Ковпака «От Путивля до Карпат», Медведева «Сильные духом», «Люди долга». В детстве зачитывался ими.

— Засаду хочешь устроить? — поймал мою мысль лесной хозяин.

— Точно! — согласился я. — Перед поворотом…

Силантий Еремеевич кивнул, одобряя мою идею, нахмурился и выдал:

— Только, Антон, извини, но помогать я тебе не буду… Подсказать подскажу, посоветую, но помочь не смогу. Не по укладу это, не по заветам. Мне они ничего плохого не сделали, ни мне, ни лесу…

Я засмеялся:

— Еремеич, да я сам справлюсь, не переживай! Любил я в школе играть в «Зарницу».

Хотя в душе заскребли кошки. Сомнения появились: вдруг их амулеты окажутся сильнее моих конструктов?

Засаду я решил организовать перед поворотом, если ехать из деревни. Вокруг уже был лес, а дорога сворачивала влево почти на 90 градусов. Самое то! Они едут на мотоцикле, перед поворотом затормозят, после прохождения поворота, наоборот, прибавят газу — дорога-то впереди в деревню ровная, прямая, и избы уже видны.

Метрах в пятидесяти я натянул поперек дороги на уровне пояса нейлоновый шнур, крепко закрепив его вокруг за деревья. Лесовик захихикал:

— Что ж ты удумал-то! Вот хитрюга!

Я расстелил плащ-палатку в кустах, лег на неё, положил перед собой карабин, загнал патрон в патронник, спросил у Еремеича:

— Далеко они?

Лесовик замер, к чему-то прислушиваясь, ответил:

— Через 15 минут будут здесь. Быстро едут.

— Быстро, это хорошо, — заметил я. — Еремеич, ты бы спрятался что ли?

Однако лесной хозяин и не думал прятаться, сел на бугорок и с интересом наблюдал за дорогой, за мной.

— А меня никто не видит, — сообщил он. — Только ты. Для других я пустое место.

— Понятно.

Наших гостей еще не наблюдалось, и я снова поинтересовался:

— Еремеич, а как же ты тогда на них леших натравил в старом ските, если мне помогать не по укладу? Ты ж помог мне, получается?

— Почему это вдруг я леших на них натравил? — делано удивился Еремеич. — Никого я на них не натравливал!

— Да? — удивился я. — А как же тогда?

— Просто я их погулять туда отправил, — продолжил хитрый лесовик. — А те вдруг стрелять начали, топорами-лопатами размахивать. Ну, вот скажи, кому такое понравится?

— И чем дело кончилось?

— Этот нерусь-инквизитор с попом-расстригой всю ночь просидели на крыше колокольни посреди скита, слезть боялись, — усмехаясь в усы, ответил Еремеич. — Кстати, у них из оружия только пистолет да ружье остались, что с собой успели прихватить. Остальное потоптали лешие. Мотоцикл я портить не дал, конечно. А то ты их ловить с месяц будешь. Да и мне они в лесу совсем не нужны.

— Значит, пистолет да ружье? — хмыкнул я. — Понятно.

— Едут! — прервал меня Еремеич. Я взглянул на него. Он так и продолжил сидеть на пригорке, наблюдая за дорогой. Послышался нарастающий треск двигателя мотоцикла. Я замер, несколько раз вздохнул, выдохнул. Взял в руки карабин. Разумеется, предварительно я его отстрелял. Мне даже понравилось стрелять. Да и патронов было много. А вот Еремеичу совсем не по душе моя стрельба пришлась. Я сначала было мишени к деревьям закрепил. Так он заставил