Бывшая жена. (не) начнем сначала - Наталия Ладыгина

— Все нормально, нормально… — снова чувствую пол под ногами. В глаза Космоса смотрю. Долго. Безотрывно. Потом часто моргаю и уже спокойно смотрю на ничего непонимающую Варю.

— Ты не рада? — робко спрашивает Варвара.

— Я…

— Варь, садись, ешь блины, — говорит ей отец, чтобы та отстала от меня. — Ты тоже присядь, — подводит меня к стулу, усаживает.

Сам обходит стол, берет сына и тоже садится вместе с ним.

Смотрю на них всех, осознавая, что так или иначе мы семья, которую Космос отчаянно хочет сохранить. Часть меня хочет это оценить, попытаться понять его, даже смягчить, но это сильнее меня. Я смотрю на этого человека… и вижу предателя, который сможет снова разбить мое и без того израненное сердце.

Все, что нас теперь связывает — это сын и его обещание помочь мне с Василисой.

Его планам не суждено сбыться.

Вечером мы и впрямь вылетаем в Москву.

Перед этим я позвонила Васе. Все объяснила. Так, чтобы она не переживала. Чуть приврала. Я ведь не знаю, сколько времени это все займет. Конечно, она расстроилась, что не сможет прийти ко мне завтра, но главное, что она поверила мне, что мы скоро увидимся снова.

По прилету Космос решает сразу приступить к делу. Под делом я подразумеваю — сделать меня живой. А конкретно — в глазах своей матери. Однако он даже толком объяснить ничего не успевает, как Влада Леонидовна падает без чувств.

Все обходится. Но на ночь она остается в больнице.

Мы же после больницы отправляемся в его квартиру, в которой он жил все это время с Варей.

С сыном на руках я начинаю бродить по квартире, осматривая все.

Мило.

В комнату Вари захожу. На стене вижу множество ее фотографии с ее псом, с которым мы уже успели познакомиться в доме бывшей свекрови. И на всех фото… она грустная, что отчасти моя вина. Я никогда не избавлюсь от этого чувства. Оно теперь навсегда со мной.

Максим засыпает у меня на руках. Пора его уложить.

Тут в комнату дочери входит Космос.

— Вот вы где…

— Да, я захотела посмотреть, — тихо говорю я. — Где Варя?

— Кормит пса на кухне. Он заснул?

— Да… Надо его уложить.

— Будет спать с комфортом. Я велел кроватку привезти. Уже собрали, установили.

Быстро он все организовал.

— Тогда веди.

— Идем.

Космос приводит меня в одну из комнат. Она выглядит обжитой. Будто в ней кто-то живет. Но точно не он. Не его стиль.

— Эта комната… Тут кто-то живет?

— Никто не живет. Вот чемоданы. Можешь обустраиваться.

— Это ненадолго, — подхожу к кровати, кладу сына на нее. Надо аккуратно снять одежду, переодеть его в пижамку и уложить.

— В левом кармане розовой сумки пижама его лежит. Достань.

Космос быстро выполняет мою просьбу.

Переодев сына, я укладываю его в кроватку.

— Надо же, не проснулся. Помню, Варя всегда просыпалась, стоило ее только потревожить, — говорит он тихо и, стоя рядом со мной у кроватки, рукой моей талии касается. Я тут же отстраняюсь.

— Зря ты повез нас к матери...

— Она должна была узнать.

— Но не так… Надеюсь, с ней все будет хорошо…

— Врач сказал, что угрозы нет. Завтра я с ней поговорю.

— Так вот ты сначала бы с ней поговорил, — отстраняюсь от кроватки. — Ладно... Я пойду посмотрю, как там Варя. Я обещала к ней зайти перед сном. Потом лягу тут. Спокойной ночи.

Не успеваю я дойти до двери, как Космос перехватывает меня за запястье и, притянув, вжимает в себя. Шумный вздох, и он накрывает мои губы своими, так яростно, ненасытно, будто он ждал целую вечность, чтобы это сделать.

Глава 42

Космос

Знаю, я не должен был.

Мне стоило быть терпеливым, и шаг за шагом добиваться ее прощения.

Но я сорвался.

Просто не могу выносить, как она отводит свой печальный взгляд и стремится как можно скорее сбежать от меня, словно ей физически больно от ее присутствия.

Раньше она никогда такой не была.

Она всегда была счастливой. Улыбалась мне. Она хотела быть со мной. Я чувствовал ее любовь. И сам любил. Одна роковая ошибка, которая повлекла еще кучу ошибок… и я потерял ее.

Я не могу и никогда не смогу с этим смириться. Я не хочу с этим мириться!

Она сопротивляется, не имея шанса оторваться от меня, а я еще глубже делаю наш поцелуй, сжимая ее волосы пальцами у корней. Я знаю, что будет, когда оторвусь от нее. Она взорвется. Она меня ненавидит. Сильно ненавидит. Ни черта за своей ненавистью не видит.

Но все же я должен ее отпустить…

Ошибся. Не взрывается. Она лишь смотрит с ненавистью, едва заметно качая головой.

Она не подняла шум из-за сына.

Выходит из комнаты. Я за ней. В ту же секунду.

— Нера…

— Я иду к Варе, — чеканит она, почти убегая.

Я ее догоняю и за запястье хватаю.

— Пусти!

У меня аж кровь в жилах закипает от злости. Я люблю ее! А она не верит! Ладно бы, только простить не могла. Но она не верит в мою любовь. Это меня убивает.

Я понял одно за эти годы без нее: я не могу полноценно жить без нее.

Я мог годами жить без Дарины, к которой якобы питал особые запретные чувства, а без Неры был каждый день пыткой. И дело не в чувстве вины за ее «смерть». Просто она моя женщина.

Хватаю ее и, быстро посмотрев по сторонам, чтобы убедиться, что дочери нет, приставляю ее к стене.

— Чего ты хочешь?! — спрашиваю ее, глядя в упор в ее испуганные глаза.

— Ничего не хочу, — шипит она. — Оставь меня!

— Я никогда тебя не оставлю, — рычу я. — Никогда, поняла? — к шее ее прикасаюсь и делаю небольшую паузу, чтобы успокоиться, чувствуя, как пульсирует ее вена. — Я на все готов, чтобы ты меня прост… чтобы ты поверила мне. Я хочу начать сначала. С тобой. Только ты мне нужна. Я знаю, что со Скворцовым у тебя ничего нет и не было. Ты все лгала мне.

— Отпусти... — смотрит на меня как не безумца, от которого мечтает сбежать.

На такого я и похожу…

Я весь горю изнутри.

Она горела сильнее пару лет назад. Я не мог это прочувствовать. А должен был.

— Ты слышал меня? Отпусти… — руки упирает мне в грудь, а я продолжаю молча ее разглядывать, снова сжимая ее плечи. — Черт, я так и