Вне закона. Мемуары - Сажи Зайндиновна Умалатова

гордостью ратифицировал Беловежский сговор. После его подписания 450 народных депутатов СССР, в том числе и я, собрали подписи и обратились к президенту Горбачеву, чтобы он срочно созвал Съезд народных депутатов СССР. Инициатором был депутат Владимир Самарин. Однако Горбачев съезд не созвал, документы с подписями депутатов не вернул и вообще перестал выходить на связь. Перед беловежским сговором (вдумайтесь!) президент СССР ликвидировал все союзные структуры. В этом и кроется причина отказа собрать съезд.

Самое парадоксальное - в Верховном Совете РСФСР все зюгановские и рыбкинские коммунисты проголосовали тогда за ратификацию Беловежского соглашения, то есть за разрушение СССР. С возмущением рассказывали депутаты РСФСР, как накануне съезда Рыбкин, руководитель фракции «Коммунисты России», и Зюганов, секретарь ЦК и член Политбюро ЦК КП РСФСР, вели агитацию среди депутатов за беловежское соглашение. За что и были введены во власть. И эти же так называемые «коммунисты» во главе с Зюгановым до сих пор сидят в Государственной Думе, навзрыд рыдают по Советскому Союзу и все обещают и обещают «осчастливить» народ. Вот вам и коммунисты-патриоты!

А 25 декабря 1991 года «горе-руководитель» Советского Союза Горбачев безвольно, как обезьяна, уселся под флагом СССР и объявил о своей отставке, что и стало апофеозом его предательской политики. А ведь он располагал всей полнотой власти для восстановления конституционного порядка и законности в стране! И это при том, что 17 марта 1991 года 76,8 % граждан СССР, принявших участие в референдуме, сказали

«Да!» желанию жить в едином государстве под названием Советский Союз. Но с волей народа преступники не посчитались.

В тот же день, 25 декабря 1991 года, Верховный Совет РСФСР специальным законом за № 2094-1 переименовал страну в Российскую Федерацию. Таким образом, народные депутаты РСФСР вывели себя и президента РСФСР из правового поля и тем самым оказались вне закона, так как ликвидировали страну, в которой были избраны.

В январе 1992 года бывшие депутаты РСФСР - члены Верховного Совета РСФСР приняли незаконное решение лишить полномочий народных депутатов СССР!

Это решение поразило своим цинизмом, ибо нижестоящий орган не имеет права распустить вышестоящий, равно как и подписать акт о развале СССР, по отношению к которому Верховный Совет РСФСР занимал подчиненное положение. К тому же эти депутаты во главе с Ельциным были уже рядовыми гражданами России, так как они собственноручно лишили себя полномочий, а значит, их решения не имели законной силы.

И, таким образом, с 25 декабря 1991 года у нас не существовало ни законного президента Российской Федерации, ни законных народных депутатов России. А значит, все решения, которые принимали «президент» Ельцин и «депутаты», являются незаконными.

Тем не менее в апреле 1992 года состоялся Съезд народных депутатов РСФСР, который закрепил в Конституции РСФСР переименование страны. «...Слова “Российской Советской Федеративной Социалистической Республики” и “РСФСР” заменить словами “Российской Федерации - России”» (Закон Российской Федерации от 21 апреля 1992 года № 2708-1 «Об изменениях и дополнениях Конституции (Основного Закона) РСФСР». Убеждена, если бы на этом съезде были назначены новые выборы народных депутатов Российской Федерации и президента новой страны, то дальнейшая судьба государства сложилась бы совсем по-иному.

На повестке дня истории стоял судьбоносный вопрос: что делать в ситуации тотального беззакония? Мы решили, что единственный выход - самим собрать Съезд народных депутатов СССР. Его роспуск был незаконен, де-юре СССР существовал, а значит, чрезвычайный съезд все еще оставался высшим законодательным органом страны. Мы создали оргкомитет, в который вошли Александр Крайко, Юрий Голик, Вавил Носов, Альберт Макашов, Таймураз Авалиани и я -Сажи Умалатова. Председателем оргкомитета избрали меня.

Штаб мы организовали в гостинице «Москва» на двенадцатом этаже в маленькой комнатке. Через пятнадцать лет Лужков разрушил эту гостиницу. Словно последнюю память о тех событиях стирал с лица земли...

Наши действия по подготовке чрезвычайного съезда не остались без внимания западных журналистов. Пришлось и их российским коллегам присоединяться и волей-неволей начать говорить о том, о чем власть предпочитала молчать.

Когда граждане нашей страны узнали, что мы собираемся провести Съезд народных депутатов СССР, отовсюду на мое имя в гостиницу «Москва» стала поступать материальная помощь. Люди, в большинстве своем пребывая в трудных финансовых условиях, отрывали от себя деньги и присылали, кто сколько мог, на проведение Съезда народных депутатов СССР. Я даже и предположить не могла, что такое может быть! Трудно передать словами те чувства, которые мне вновь суждено было пережить: глубочайшую благодарность, восхищение добротой и чистосердечием нашего многонационального народа. Как же искренне наши соотечественники верили в возможность восстановить разрушенный Союз и снова жить дружной страной! Мы чувствовали за своей спиной могучую поддержку, от которой становились еще сильнее и с еще большей ответственностью воспринимали возложенные на нас обязанности по проведению VI чрезвычайного Съезда народных депутатов СССР.

Он был назначен на 17 марта 1992 года, в годовщину референдума. Мы получили 1 780 телеграмм от депутатов СССР, подтверждающих свой приезд на съезд. Ельцинская власть поняла, что дело приобретает очень серьезный оборот: тема получила мировое звучание, каждый день шли пресс-конференции с разъяснением нашей позиции. Тогда Верховный Совет РСФСР во главе с Хасбулатовым, вице-президентом Российской Федерации Руцким и Генеральным прокурором Российской Федерации Степанковым начали действовать. Степанков через СМИ объявил, что против меня будет возбуждено уголовное дело по ст. 64 УК «Измена Родине».

Это - расстрел.

Почему Степанков не возбудил такое же дело против Ельцина, подписавшего преступное Беловежское соглашение? И против Верховного Совета РСФСР, который подтвердил эту измену Родине?

В ходе пресс-конференции по проведению чрезвычайного съезда мне был задан вопрос, знаю ли я, что Степанков намерен привлечь меня по 64-й статье. Я спросила: «А почему не по 117-й?» Журналисты засмеялись, поняв, что я имею в виду абсурдность обвинения.

Поскольку в Москве мы ежедневно находились в поле зрения информационных каналов мира, нам было проще, а шантаж, давление и запугивание началось на депутатов СССР в регионах. К нам стали поступать телеграммы и звонки о том, что им не продают билеты ни на поезд, ни на самолет, угрожают увольнением с работы, обещают проблемы с детьми, и депутаты не знают, что делать, как прибыть на съезд.

Ситуация была сложнейшая. Мы практически ничем не могли помочь коллегам на местах. Нас самих в Москве выдавливали за рамки правового пространства. На заседании Президиума Верховного Совета РСФСР, как мне рассказывали депутаты, Руцкой требовал для меня 15 лет тюрьмы. Хасбулатов продемонстрировал «великодушие» и сказал, что и «ю лет будет достаточно для исправления мозгов». Но, несмотря на такие меры психологического давления,