Кто ты, Такидзиро Решетников? Том 8 - Семён Афанасьев

— Э-э-э. М-м-м. В сети бываю, но как-то в основном не на эту тему.

— Ну и зря, там есть над чем поприкалываться. Могу его жаркий и страстный шёпот передать дословно, он достаточно прозрачно откровенничал. О своих ближайших гормонально активных намерениях в адрес моих булок. Впрочем, думаю, тебе будет неприятно, — она покосилась на чужое лицо и решила закруглиться с натурализмом.

— Будет. За заботу спасибо. — Мужская рука, болтавшаяся без дела, наконец осуществила то, что было давно логичным — легла на женскую талию, скользнула до бедра, поднялась обратно. — Контроль. Идём как парочка.

— Да тьху на тебя! — громко зашипела айтишница ему в ухо. — Какая же ты бесчувственная сволочь, Такидзиро-кун! Хрен с тобой, целка-фанатичка, я уже смирилась со своей упавшей самооценкой! Но хотя бы сейчас ты мог не называть вещи своими именами⁈ Просто помолчать из чувства такта⁈ Без этого твоего «изображать» — просто побыть парочкой⁈ Хотя бы на погранконтроле⁈

— Это плодило бы в тебе ложные, ни на чём не основанные, бесперспективные ожидания. Которые, в свою очередь, в неудачный момент способны уронить хрупкую девушку в пучину депрессии, — фальшиво посокрушался метис. — А на это я пойти не могу.

В следующую секунду они, не сговариваясь, хохотнули так, что чопорные японцы вокруг наверняка приняли их за иностранцев.

— Я сейчас не знаю, как пойдёт в Пекине. — Продолжил он, словно извиняясь. — Есть вариант, что придётся какое-то время провести в отеле, может быть, сутки. Если да — легенду нужно соблюдать, это правило. Нарушать нельзя.

— Если нарушим? — поинтересовалась Ута исключительно из духа противоречия, не из любопытства.

— Считается грубой ошибкой и запрещено. Правда, это если б мы сотрудниками на контракте были, а мы всё же по разряду инициативных волонтёров, — Решетников задумчиво потёр затылок.

— В чём суть этой твоей легенды и что именно нельзя нарушать? Кратко, внятно, объясняешь отличнику-математику.

— Мы с тобой — пара на отдыхе дробь в командировке. Там, где я учился, считалось, что все проколы начинаются, когда эти двое на самом деле друг другу не близки. На длительном отрезке времени такое по-любому выстрелит, как игла в мешке; но даже и на коротком промежутке появляются лишние риски. Иногда немаленькие.

— Не уверена, что уловила до конца.

— Если выйдет так, что мы там задержимся на денёк-другой, две разные комнаты в отелях — палево, а в общей…

Она заглушила окончание его фразы звонким смехом:

— Мой искромётненький Такидзиро-кун, у которого ещё и прорезалось чувство юмора! Ты думаешь, я тебе позволю жить в другом номере? Даже на другую кровать не надейся — легенду нарушать нельзя. — Последние слова она произнесла тихо, но с пафосом, затем продолжила нормально. — Может, хоть на перепихон тебя разведу — должны же у взрослого мужика кое-какие системы реагировать на молодую голую тёлку, лежащую под тем же одеялом? — Лицо само расплылось в улыбке. — Если, конечно, он не болен, не сердечник и не после инсульта, пха-ха-ха.

— В том-то и проблема, — кое-кто в очередной раз загрузился по полной на ровном месте. — Так. Первая романтичная часть…

Дообъяснять у товарища не вышло — пришлось прерваться. Перед погранконтролем зачем-то поставили рамку безопасности, которая обычно всегда находилась дальше. На браслет Министерства юстиции на лодыжке метиса сканер отреагировал предсказуемо.

— Да не снимается он! — развёл руками Решетников сперва девице на тумбочке, затем и старшему смены, подкатившему на шум.

— Что это? — на бесстрастном лице тридцатилетнего холостого очкарика-задрота только что лампочка не замигала.

— Такая власть, — издевательски слащаво пропела айтишница вроде бы себе под нос, но на самом деле так, чтоб было слышно, — да в такие потные ручонки.

Реакция чиновника на свой сарказм её нисколько не волновала.

— Не взрывоопасно, — покачал головой логист. — Вас должны были предупредить. — Хафу спокойно назвал фамилию, имя и ещё одну фамилию. — Вы же старший смены на досмотре?

— Мы должны понимать, что это за устройство. — Инициативный на работе, неудачник в личной жизни, очкастенький вообразил, что ухватил свой звёздный час, судя по красноречивой мимике.

Отвратительный и ни разу не симпатичный хмырь разразился назидательной лекцией на тему каких-то там протоколов и персональной ответственности, которую с него никакие телефонные звонки не снимают. Кто бы ни звонил, здесь вам не коммунистический Китай — вы в серьёзной стране, будьте любезны соответствовать. Особенно если граждане.

В середине его тирады Ута, уже прошедшая долбаную рамку, зевнула, вернулась и снова взяла Решетникова под руку (должен же кто-то быть умнее):

— Что из портативных НРК есть на базе? — она не стала дослушивать, невежливо перебивая чужой поток энтузиазма.

— Что? — голос очкарика от неожиданности пискнул дискантом.

— Мы находимся в аэропорту. Вы — департамент безопасности, так? Кроме вас есть ещё производственно-диспетчерская служба аэропорта, ПДСА. Сто процентов инженеры подразделений друг с другом общаются. К каким инструментам неразрушающего контроля, подпадающим под вашу юрисдикцию и полномочия, у вас есть прямой допуск прямо сейчас? Хоть из собственного арсенала, хоть из ПДСА? — она старалась говорить максимально лаконично и просто, но в глазах инициативного служаки видела, что от техники тот далёк вообще, от электроники — в частности.

— Мы… — мерзкий скуф явно собрался сорвать её грядущий перепихон в Пекине, поскольку не додумался ни до чего лучшего, чем затянуть второй раз первую песню.

Ута не собиралась выслушивать бред по второму кругу (можно подумать, они сами не по государственному вопросу летят. Правда, доставать паспорт МИД Такидзиро-кун почему-то не стал):

— Сердечный имплант. — Она сказала негромко, на веско.

— Что? — очкарик икнул.

— Кардиостимулятор, говорю. Или эндопротез с HAL. — Спокойно перечисляла Уэки. — Или имплантируемый дефибриллятор, ICD. Или кохлеарный имплант — электронное устройство, имплантируемое в ухо для восстановления слуха.

— Вы…

— Нейростимулятор тот же, например, при болезни Паркинсона или хронической боли, — разумеется, она не позволила убогому задроту себя перебить. — Это устройство, посылающее электрические сигналы в мозг или в спинной мозг. Содержит металл, аккумулятор, электронную схему. Ещё вариант: инсулиновая помпа с имплантом или сенсор глюкозы, CGM.

— Вы это всё к чему? — девица врезалась между начальником и строптивой пассажиркой.

— Очень многие устройства в нашем несовершенном мире могут быть частично имплантированы под кожу живому человеку. Иногда