Рожденный, чтобы жечь! – 3 - Дмитрий Лим

— Ваше Кровожадство! — завопил Прыщ, запнувшись о торчащую из пола кость безымянного клерка. — Шахта Византийска! Ворота! Активировались!

Генерал Кровожад нахмурил бровь, рискуя одним движением вызвать преждевременное извержение вулкана в преисподней.

— Что значит активировались, Прыщ? Я же приказал залить их седьмым слоем проклятий и укрепить цепями из отработанной кармы!

Прыщ затрясся еще сильнее.

— Так точно, Ваше Кровожадство! Всё было сделано как надо! Но… как бы это сказать… они… сработали. Три демона выбрались наружу! В целом, всё складывается куда лучше, чем вы хотели!

Генерал Кровожад издал утробный рык, от которого задрожали стены тронного зала.

Генерал Кровожад фон Шкваркенштейн воздел к потолку когтистую лапу, готовясь обрушить на бедного Прыща всю мощь своего демонического гнева, но внезапно замер. Три демона, сбежавшие из Шахты Византийска… его старые, проверенные кадры… это ведь совсем другая история.

— Какие демоны? — прорычал генерал, стараясь унять радостное биение своего черного сердца. — Назови имена!

Прыщ, пошатываясь, пролепетал:

— Господин Кривоус, госпожа Пакостница и… э… этот… как его… третьего звали… а, вспомнил! Господин Зануда!

Кровожад удовлетворенно хмыкнул. Кривоус — мастер закулисных интриг, Пакостница — специалистка по мелким пакостям, доводящим до белого каления даже самых терпеливых святых, а Зануда… о, Зануда был просто гением тягомотины. Вместе они представляли собой убойную силу, способную вносить хаос и раздор даже в самые стабильные миры. И, главное, все трое были фанатично преданы Темному Князю.

— И что они сделали, эти… господа? — спросил Кровожад, чувствуя, как в душе разгорается искра надежды.

Прыщ, кажется, немного пришел в себя.

— Они, Ваше Кровожадство, сразу же принялись за дело! Кривоус, как только выбрался, тут же начал плести интриги в ближайшем монастыре. Распустил слух, что настоятель тайно продал душу дьяволу за ящик меда и бочонок вина. Пакостница, пока Кривоус развлекался, подсыпала слабительное во все кадила и заменила святую воду на отвар из крапивы. А Зануда, верный себе, просто ходил кругами и нудил, нудил, нудил… о бренности бытия и тщетности молитв.

Генерал Кровожад расплылся в улыбке, обнажив ряд острых, как кинжалы, зубов. Вот оно! Начало!

— Прекрасно, Прыщ! Просто прекрасно! Что дальше? Они нашли способ вернуть Князя?

Прыщ замялся, ковыряя гнойничковым пальцем в дыре на своем хитоне.

— Ну, Ваше Кровожадство… насчет Князя… они пока только ищут тот самый, подходящий… сосуд.

— Только начали поиски? — нахмурился генерал.

— Да-да, Ваше Кровожадство, — быстро перебил его Прыщ. — Они ищут. Кривоус, Пакостница и Зануда — лучшие в этом деле.

Кровожад расслабился на своем костяном троне, наконец-то найдя удобное положение между торчащим ребром ростовщика и усеянным шипами позвоночником аскета.

— Отлично. Это… это восхитительно. Они делают именно то, что нужно. Пусть ищут. Пусть сеют хаос. Пусть подготавливают мир к приходу Князя. А ты, Прыщ… немедленно найди мне лучшего гонца. Нужно отправить послание в девятый круг. Пусть подготовят достойную встречу нашим героям, когда те вернутся с сосудом. И… да… пусть закажут новый соус «Тысяча мучений». Старый уже приелся.

Прыщ, со скоростью таракана, удирающего от света, вылетел из тронного зала, оставив Кровожада в приятном предвкушении грядущих событий.

Генерал довольно погладил свое огромное пузо, размышляя о том, какую именно душу он приготовит в качестве праздничного ужина, когда Темный Князь вернется в этот мир. Может быть, душу какого-нибудь особо набожного кардинала, вымоченную в слезах грешников? Или, может быть, душу какого-нибудь особо упитанного императора, фаршированную мозгами философов? Да, выбор был огромен…

Генерал уже было совсем размечтался о славном будущем, как вдруг…

В тронный зал, спотыкаясь и заливаясь слезами, вновь ворвался Прыщ. На этот раз его гнойничковые высыпания, казалось, пульсировали от ужаса.

— Ваше Кровожадство! — провыл он, хватаясь за грудь. — Ужас! Кошмар!

Кровожад раздраженно нахмурился. Что еще? Только что ведь все шло просто замечательно!

— Что случилось, Прыщ? Говори быстрее, пока я не скормил тебя Церберу!

Прыщ, всхлипывая, выдавил из себя:

— Они… они все… погибли!

* * *

Вонь стояла неимоверная. Шахта, казалось, дышала гнилью и затхлостью, перемежаясь с отдаленным запахом серы.

Мои крохотные ручки нервно теребили памперс, пока взор был прикован к разворачивающейся передо мной бессмысленной, но захватывающей драме.

Боря, размахивал здоровенной деревянной балкой, словно дубиной, охаживая ею некое существо, которое остальные окрестили «Охренеть, а че он такой огромный?»

Существо, в свою очередь, истошно вопило и плевалось чем-то темным и омерзительным, норовя зацепить кого-нибудь из команды. Света с испуганным видом метала один за другим огненные шары, освещая сцену хаотичной и опасной «битвы», но, казалось, больше для того, чтобы хоть как-то разогнать кромешную тьму, нежели нанести урон противнику.

Остальные члены команды, как и я, казалось, застыли в оцепенении, наблюдая за этим сюрреалистичным представлением. Скука, терзавшая меня последние несколько часов в этой дыре, моментально испарилась, уступив место детскому, но вполне осознанному удивлению.

Наблюдать за тем, как Боря, покряхтывая и отдуваясь, с азартом крушит нечисть было, конечно, занятно, но, по правде говоря, у меня было более важное дело. Все же, младенец есть младенец, и чувство голода рано или поздно давало о себе знать.

С тихим кряхтением и сосредоточенным видом, я начал шарить маленькими ручками в недрах своего памперса. Как ни странно, именно там и находилось мое спасение — бутылочка с теплой, питательной смесью.

Уму непостижимо, как она там поместилась, но сейчас это было неважно. Найдя заветную бутылочку, я с победным писком вытащил её наружу и, удобно устроившись на полу, приготовился к трапезе.

Раздался оглушительный треск, и от «Охренеть, а че он такой огромный?» осталось лишь месиво из слизи, костей и непонятно чего еще.

Боря, тяжело дыша, оперся на свою «дубину», с победоносным видом оглядывая поле брани. Света, потушив последние огненные шары, с недоумением уставилась на результат его трудов.

— Ля, чё он такой непробиваемый был? — пробасил Боря, вытирая пот со лба грязной рукой. — Блин… а куча же тоже считается ценным образцом?

И тут до меня дошло, что что-то не так. Судя по перекошенному лицу Вали, сейчас должно было произойти нечто ужасное. Ее голос дрожал от гнева:

— Боря! Ты… ты… сука…. Ты… — прошипела Валя, подходя к кровавой каше, которая еще недавно была внушительным демоном. — Мы должны были доставить его живым! Это же уникальный экземпляр! А ты… ты его в фарш превратил!

Я, оторвавшись