Скандал, развод и Новый год - Ольга Гольдфайн

С самого утра ничего не ела. Желудок недовольно урчит, требуя хоть что-то в него закинуть.

Дежурная, глядя на моё заплаканное лицо, выдаёт мне пачку чая, пачку печенья и плитку шоколада.

— В восемь утра откроется ресторан, — виновато сообщает женщина. Никакого автомата со снеками на первом этаже нет. — Через пару домов есть круглосуточный магазин.

— Спасибо, — оставляю на стойке пятьсот рублей, хоть она отказывается брать, и возвращаюсь в номер.

Ждать… Мне остаётся только ждать и надеяться на чудо.

«Господи, пожалуйста, пусть с Мариной будет всё хорошо. Я обещаю, что соглашусь на любое благое дело, какое бы ты мне ни поручил. Дай мне шанс искупить свою вину. Спаси и сохрани моего ребёнка!» — твержу, глядя в окно на далёкие звёзды.

Знаю, что Господь меня слышит. Верю, что в его силах спасти дочь. Покорно готова отдать любую плату за жизнь и здоровье своего дитя…

В шесть утра возвращается муж. Под глазами тёмные круги, уголки рта скорбно опущены, кожа обветрилась на морозе.

Он сразу уходит в душ, а на мой немой вопрос в глазах отвечает:

— Через пару минут, Лер. Замёрз как собака!

Ничего, пять-десять минут я готова подождать. Пока он моётся, наливаю горячий чай.

Когда Егор выходит из санузла и садится за стол, пододвигаю к нему тарелку с печеньем и кусочками шоколада.

— Тебе надо согреться, пей и рассказывай!

Дыхание перехватывает, и я захожусь в приступе кашля. По ощущениям в горле появился ком колючей проволоки. Болеть сейчас нельзя, не время. Надо сначала найти Марину.

Баринов смотрит с тревогой, и я быстро вытираю рот.

— Слюной подавилась, глядя на шоколад, — ложь легко слетает с губ, приправленная натянутой улыбкой.

Вижу, что он мне не поверил.

— Обещаешь не реветь? — Егор пытается получить гарантию, что истерики не будет. Мужчинам тяжело смотреть на женские слёзы, я его понимаю.

— Не обещаю, но очень постараюсь.

Надеюсь, его устроит мой честный ответ. Егор кивает и начинает свой рассказ…

Я пытаюсь выстроить дистанцию между собой и словами мужа. Представить, что он пересказывает мне сюжет триллера или детектива с актёрами в главных ролях, чтобы меня не сильно зацепило.

Своеобразная защита от боли, но она плохо работает.

— Полиция изъяла записи с камер бара. Там видно, как Марина вошла в помещение и стала передвигаться по залу, смотреть по сторонам, пытаясь кого-то найти.

Затем подняла взгляд на второй этаж, где находится вип-зона с диванами, и замерла. Наверное, обнаружила отца в компании своей одноклассницы. Девочку зовут Катя, ей шестнадцать лет.

Марина в этот момент стояла у стола и от шока присела на пустой стул. За столиком сидели мужчины. Один из них сунул девочке под нос бокал с каким-то напитком. Этот козёл есть на камерах, в полиции обещали его найти.

Она взяла и на автомате выпила, а потом сморщилась. Мужики весело заржали, а один из них встал, что-то громко выкрикнул и заткнул остальных. Потом взял Марину за руку и повёл на выход.

У гардероба прислонил к стене, так как она с трудом стояла на ногах. Шаталась из стороны в сторону то ли от шока, то ли от алкоголя, который эти подонки в неё влили. Мужчина надел куртку, шапку, и они покинули бар. На уличных камерах видно, что уехали на такси.

По номеру нашли таксиста, который их вёз. Парень сказал, что они вышли у общежития вахтовиков.

Я закрываю руками рот, чтобы не закричать. Слёз уже нет. Наверное, влага в моём организме закончилась, поэтому лишь сдавленно охаю.

Сердце снова бьётся в истерике. Ритм то ускоряется, то замирает.

Баринов смотрит в свою чашку, сцепив руки. Егору не хватает душу поднять на меня глаза, и он продолжает излагать уставшим голосом:

— Нашли бабусю, которая сидела на вахте в ту ночь. Клянётся, что никого не видела. Подозреваю, либо спала, либо ей заплатили за молчание. Скорее всего, первое. Не похож этот божий одуванчик на подлую тварь.

— Егор, но как?! Вы сказали ей, что пропал ребёнок? Пригрозили, если с девочкой что-то случится, она пойдёт соучастницей? — лихорадочно ищу варианты, как добиться от старухи правды.

— Лера, в полиции не дураки работают. Конечно, бабку прижали, но она твердит одно: «Девочки не видела, ничего не знаю». Камер в общежитии нет, — досадует муж. А потом тихо добавляет:

— Криминалисты быстро составили фоторобот. С утра будут опрашивать тех, кто сейчас живёт в общаге.

— А ночью? Ночью нельзя было это сделать? — отчаяние топит меня в море безысходности.

Не могу поверить, что в этот час никто не ищет мою дочь. Ведь каждая минута промедления может стоить Марине жизни!

— Лер, людям иногда надо отдыхать. Поверь, они занимаются поисками уже сутки. Опросили учителей в школе, одноклассников. Нашли эту Катю, которая послала Марине смс и видео. Та сказала, что просто сидела и болтала с Вадимом, а потом ему кто-то позвонил, и он быстро ушёл.

Егор придвигается и обнимает меня за плечи. Как хорошо, что он полетел со мной.

— Давай мы с тобой где-нибудь перекусим, а потом поедем к общежитию. Я прихватил пару фотороботов. Поможем органам, так сказать.

Поспешно киваю и начинаю переодеваться. Физическое действие поможет сжечь бурлящие в крови гормоны стресса, иначе я просто головой поеду. Она и так словно в тумане. Сером вязком тумане безнадёжности.

Баринов сутки не спал, но держится. Он вызывает такси и везёт меня в круглосуточное кафе на автозаправке.

Я с сомнением смотрю на хот-доги, но Егор подбадривает:

— Давай, Лерочка, не привередничай. Нам надо поесть и кофеем заправиться, иначе быстро скопытимся от усталости и недосыпа.

Он прав. Конечно, прав.

И я заталкиваю в себя безвкусную сосиску и булку, щедро сдобренную кетчупом. Еда кажется бумажной, рецепторы отказываются идентифицировать ингредиенты этого сомнительного фаст-фуда.

Мне всё равно, лишь бы набить желудок и не отвлекаться. Голова опять начинает болеть, поднимается жар и душит кашель, который я сдерживаю с большим трудом.

Если Егор поймёт, что я болею, тут же отправит в гостиницу. Пока он допивает кофе, иду на кассу:

— Я куплю небольшой термос, и мы в него зальём кофе с собой.

Беру леденцы с ментолом, шоколад, термос, заказываю три стакана американо. Неизвестно, сколько мы будем прыгать на морозе.

Егору звонит Столетов, интересуется, есть ли новости.

— Новостей нет, но ты можешь помочь. Приезжай.

Баринов диктует адрес общаги, а меня бомбит от злости и обиды: