Гармония преображения - ПАВЕЛ Григорьевич Деркульский

штрихи довольно ранние, первые, но, когда наступает-приходит старение, тело начинает ветшать и вовсю заболит, при подобном разворачивании событий всем становится страшно. Та возможность творить чудеса, что на этих посланцев о новом Спасителе говорить-убеждать сам Иисус возлагает, сомнения нет, что подобное чудотворчество такому развитию этого действия только лишь в помощь. Есть теперь и чем всех удивить и каким особенным убедить. Одновременно, и такое опять больше нравится — всё становится ясно с вопросом, как дальше жить? Будешь веру такую нести, соответственно будет чем в разговорах своих удивлять таких, кто послушать придёт, то и накормят всегда, и, сомнения нет, подадут, а потому, чем день-другой-третий прожить, это уж точно, найдётся. Значит, именно от этих, жить подобного рода трудами не отказавшихся, то распятие к людям и пришло, распространилось. Только, здесь и сразу вопрос одновременно возникает большой, кто же самим распространителям этот труп на кресте в руки-то отдал? Неужели Христос? Но зачем? И неужели моление-то на покойника может в мире загробном ну хоть кому-то чего-то давать? И почему это столь удивительно важно? Что ж. Пока понять-согласиться можно только с одним — такой, кто подсунул тем, по поселениям что ни день расходящимся с надеждой новую веру укоренить, этот знак, означающий жертвенного тельца, должен был, как минимум, знать, в чём тайный смысл изображения, которое и подсовывает в качестве символа распространителям такой новой веры. Второе свойство того, кто подсовывал, сразу же отличающее — такой организатор должен был хотя бы в намёках пребывать в курсе, зачем столь важно, чтобы при молении оборачивались в сторону мертвеца на кресте. Ну, а третий отличительный знак — подталкивающий в эту сторону должен был при принятии нужных решений оказаться немало влиятелен, или, во всяком случае, сказанного подобным распространителем воли слова простого должно было оказаться достаточно, чтобы решение такого уровня состоялось. И здесь, можно стараться юлить, но не признать очень трудно, что столь активно зачастивший на встречи образ Христа выглядит одной из наиболее подходящих кандидатур. Есть, правда, одновременно довольно серьёзный вариант, что сама идея подсунута от таких, которые Иисуса на всё это действие с умерщвлением на кресте соблазнили ввиду необходимости исполнения того, что и было описано в качестве результата. Ну, а как ещё распространишь веру такую среди людей, если только не подсунешь при молении прямо под нос изображение того, кто был неоспоримо умерщвлён на кресте и потом как раз именно воскрес и вознёсся? Действительно, много ли знали люди обычные, в поселениях разных, о каком-то распятом? Распятие дело обычное, только с Иисусом ещё двое висят, много ли помнят о каких-то таких? Важно здесь как раз именно — умер-воскрес! Об этом напомнить резон! Да и Иисусу перед Создателем если есть желание возникать после молений на образ, то не в виде трупа с дырами-ранами. А потому здесь многое подталкивает в сторону таких, кто самого Христа на то распятие подбил-соблазнил-подтолкнул. И, кстати, в дополнение к прочему, здесь только одно впору сказать, где-то с пятнадцатого века, волей Творца, образ распространился, лицо Иисуса смотрит на смотрящего открытыми глазами и, благодаря воле Всевышнего, всеми и всегда узнаваемо, а потому, чтобы среди такого-разного ни случилось, и чем бы не сопровождалось, Иисус Христос за всё, несомненно, прощён, и у всех верующих христиан, вне сомнения, есть на что моление своё совершать.

А это действительно, пусть на первый взгляд выглядит несколько неоднозначно, но, всё же, в сути своей всё-таки воспринимается довольно значимо. После распятия всем обычно называемым христианами навязывается в качестве образа для моления, по сути, изображение золотого жертвенного тельца! А иначе говоря, тело распятого в момент умерщвления на кресте! Ведь на кресте изображён, именно этот самый телец жертвенный, и уже, как можно понимать, умер, прибит гвоздями, с пробитым копьём боком, в сущности, умерщвлён и заколот, и от того всегда склонил голову на сторону. Уж точно не посмотришь такому висящему глаза в глаза, да у почти всех существующих распятий почти всегда, очи, как будто подтверждая, что изображённый уже скончался, демонстративно закрыты. И при таком раскладе осталось только попытаться предположить, подобное-оное, оно к чему такое всё? И зачем? Умертвить как какую-то, предназначенную для храма, особую жертву, если судить по событиям, сопровождающим что-либо в чём-то подобное-происходившее, именно таким образом, для последующего ритуала жертвоприношения и сожжения умертвить, потрудиться даже как положено с обычной жертвой поступить — постараться не давать именно на кресте, просто своей смертью скончаться, а попытаться до смерти копьём заколоть, после чего кровь, приложив надлежащих стараний довольно, собрать, не снимая тела с креста, в особого предназначения чашу, как будто намерение имеешь алтарь окропить и измазать такой-то кровью в храме, непосредственно перед ритуальным приношением-сожжением углы? То, что такого, приговорённого к смерти, перед распятием, а специально готовили, вырядив именно таким образом, как и тельца рядят жертвенного непосредственно перед закалыванием, во всё самое лучшее и особенно чем-то красивое, об этом даже, отнекиваться-рассуждать бесполезно, всё покажется попросту глупым. И, время минуло чуть, потом, когда тело пропало, а по-другому случиться, по всему судя, и не могло, коль, изначально, всё затевая, ставилась целью задача ночью в храме собраться и на алтаре того, кого перед этим распяли, в виде жертвы-приношения сжечь, всем прочим новым религиям из христианских в качестве образа для лобызания, воззваний, украшений для храмов и торжественного поклонения подсовывают образ этого самого, тогда распятого и умерщвлённого! Жертву, тельца, жертвенного тельца! При этом в большей части всех изображений и по большей части от поверхности сияет золотом! Что ж, получите и обрадуйтесь, один из доминирующих на планете символов веры — золотой жертвенный телец! (Нюансов много открывается, к примеру: исходит всё, здесь спорить трудно, от евреев, и это всё притом, что сами иудеи, такого рода образом никак своё вероучение не марают, и даже больше того, продолжают ночью, именно за гробом, в храме, с пятницы и на субботу, проводить по канонам древним ритуалы, после которых, пусть на другой день, но всё-таки довольно многие фиксируют, столь всем известный, пусть довольно трудно объяснимый, но именно чарующий, и нисходящий, ожидаемый огонь?)

И, всё-таки, зачем всё это? Что было тогда совершаемо с тем распинаемым Иисусом, и очень может быть, что и сейчас, до сих пор продолжает, пусть и методами тайного служения, производиться? Иисус ведь, как увидел, перед всем случившимся, как за представленного начал непосредственно взывать, в геенне огненной, вне всякого сомнения, горел! К чему же тогда это всё? По всей планете столько