Матрона Московская - Ирина Ордынская

живых уже не было. Пока Матронушка была жива, её наставления и слова поддержки передавала дочери в письмах в лагерь мать. Последнее, что просила передать своей верной «Зиночке» Матрона, были слова: «Пусть она ничего не боится, что бы ни было страшно, она в воде не потонет и в огне не сгорит, пусть знает это и живёт как малое дитя в саночках, возят дитя и нет никакой заботы – Господь всё сам управит!»

Зинаида Владимировна считала, что здоровье Матроны сильно подкосил арест многих преданных ей людей, их заключение. Она с печалью писала: «Матушка после моего ареста прожила всего два года – сгорела, помогая нам».

Последние два года (после арестов в 1950 году и судов над её ближним окружением в столице) жизнь блаженной Матроны вновь стала кочевой, беспокойной. Больше она не возвращалась жить в центр Москвы, слишком это стало для неё опасным. Многие из тех, кто поддерживал её в столице, оказались в лагерях, за других она теперь волновалась, понимая, что их жизни подвергнутся риску, если примет их помощь. Теперь блаженная вынужденно была очень осторожной, но это касалось только других людей. Себя же она по-прежнему не жалела, хотя её физические силы таяли с каждым днём. В январе 1950 года (если считать временем её рождения осень 1883 года) Матроне было 66 лет. Учитывая её тяжёлое врождённое заболевание, можно считать чудом, что она дожила до таких почтенных лет. Но никаких скидок на возраст или убывающие силы Матрона для себя не делала, по-прежнему она каждый день с утра до ночи принимала людей, которые шли к ней бесконечным потоком, находили её везде, в каком бы далёком от центра Москвы месте или в Подмосковье она не обретала приют.

Были моменты, когда Матрона с трудом избегала ареста. В основном она успевала сменить место жительства, заранее чувствуя потенциальную опасность. Но был случай, о котором вспоминала А. Ф. Выборнова, когда Матрона не успела или не захотела переезжать, а её пришли арестовывать: «Много раз Матрону хотели арестовать. Однажды пришел милиционер ее забирать, а она ему говорит: „Иди, иди быстрей: у тебя несчастье в доме“. Он послушался, поехал домой, а у него жена от керогаза обгорела. Но он до больницы ее довез все-таки живую… Матрона ему тогда сказала: „Поезжай скорее, у тебя дома несчастье, а слепая от тебя никуда не денется. Я сижу на постели, никуда не хожу“». В благодарность за спасение жены милиционер сделал так, что в тот раз Матрону не стали арестовывать.

Какое-то время после практически бегства из квартиры Ждановых в Староконюшенном переулке, чудом избежав ареста, Матрона гостила по разным адресам, постоянно меняя место жительства.

Одним из проверенных и надёжных мест, где при необходимости она могла укрыться, была квартира родственников её племянника Ивана в Сергиевом Посаде (переименованном ещё в 1930 году в Загорск в честь революционера Владимира Загорского). Эта квартира в Загорске, где блаженную любили и всегда готовы были приютить, принадлежала то ли сестре жены племянника Матроны, то ли его тёще. Тут данные расходятся. В воспоминаниях хозяйку квартиры называют Полина или тётя Поля. Эта женщина всегда была добра к Матроне, любила её. Но, возможно, в Загорске были и две квартиры, в которых иногда гостила блаженная – тёщи Ивана и сестры его жены.

С племянником Иваном у Матроны сложились очень близкие, тёплые отношения. Он готов был при первой необходимости броситься её спасать. Об этом вспоминала А. Ф. Выборнова: «Племянник Матронушки Иван жил в Загорске. И вдруг она его вызывает к себе. Она его, конечно, мыслями вызывала. Откуда же он мог знать? Он вон где, в Загорске, жил, а она – в Москве. Приходит он к своему начальнику, говорит: „Хочу у вас отпроситься: прямо не могу, надо мне к тёте моей ехать“. Он приехал и не знает, в чём дело. А Матрона ему говорит: „Давай, давай, перевези меня скорей в Загорск, к тёще своей“. Он её привез к тёще. И только они уехали, как пришла милиция».

Есть прямое свидетельство о том, что Матрона после того, как вынуждена была покинуть квартиру Ждановых, жила в Загорске. Об этом вспоминала А. Д. Прохорова: «Еще до Сходни Матрона жила в Загорске у тети Поли». Есть воспоминания, что Матрону хожалки возили по Загорску в детской коляске. Возможно, не только там, но и в других местах, где жила блаженная. В том числе и в Москве, потому что и в столице люди видели, как Матронушку привозили на службу в храм.

В деревнях детские коляски выглядели как деревянный ящик на колёсах. К нему впереди прикрепляли длинную палку с поперечной перекладиной на конце, за неё и тащили коляску. Внутри ящика укладывали одеяло и на него усаживали ребёнка. Так как Матронушка, по воспоминаниям близких, была совсем небольшого роста с маленькими ручками и ножками, то можно представить, что её вполне могли возить на таком приспособлении.

Ещё одним местом, где, судя по всему, неоднократно жила Матрона, был домик в Царицыне. В то время это был подмосковный посёлок (только в 1960 году Царицыно вошло в состав Москвы). Как вспоминали близкие Матроне люди, домик принадлежал некой женщине по имени Паша, подробно о ней долгое время ничего не было известно, кроме имени. В воспоминаниях люди так её и называли: «Паша, хозяйка домика в Царицыне».

В наше время стало известно о женщине, которая заявила, что знает полное имя и фамилию той самой Паши, у которой в Царицыне жила Матрона. По её мнению, это была Прасковья Фетисова. Назвала она и точный адрес Фетисовых в Царицыне – улица Советская (теперь Польская), дом 18. У Прасковьи Фетисовой была внучка Раиса, вот подруга её детства и рассказала, что помнит жившую в доме Фетисовых слепую пожилую женщину, к которой приходили люди. Была ли это действительно Матрона или нет – неизвестно, в настоящее время подобную информацию практически невозможно проверить.

Паша вспоминала (и её слова опубликованы), что после того, как Матрона вынужденно покинула квартиру Ждановых, она прописала блаженную у себя в Царицыне: «Было на Матрону гонение после ареста Зинаиды, где она жила на Арбате, и Екатерины, на Ульяновской, у родителей которой она когда-то жила. Я ее прописала, а она мне говорит: „Ты меня прописала в Царицыне, а я тебя буду везде прописывать“». Нужно сказать, при анализе других воспоминаний Паши становится понятным, что Матрона жила с ней не в одном доме, а отдельно в какой-то летней ветхой постройке. И