Цепеш IV. Князь по крови - Дмитрий Геннадьевич Мазуров

— Вот же ж… — хотел было выругаться я, но махнул на него рукой.

Григор — есть Григор. Чего-то иного от него и не стоило ожидать.

— Прикройте! — крикнул я магам и побежал вперёд, и те, хоть и измождённые, сомкнули строй.

— Цепеш, ты с ума… — начал Торопов, но монстр, вырвавшись из последних пут, рванул к нам.

— Сейчас! — я швырнул последний флакон Ириного зелья в глаза твари.

Григор, собрав последние силы, хлопнул ладонями. Всё железо в округе — обломки цепей, гвозди, даже пуговицы на мундирах — взметнулось вверх, обволакивая монстра.

— Лиз! — заорал я.

Она поняла. Молния ударила в железное облако.

Искры. Взрыв.

Монстр взвыл, металл, раскалённый докрасна, въедался в его плоть, ржавчина разъедала раны.

— Давид!

Маг земли, собрав волю, разорвал землю под тварью. Тонны камня сомкнулись над ней, как гигантский пресс.

Тишина.

Потом хруст.

И наконец — полная тишина.

Мы стояли, обугленные, истекающие кровью, глядя, как маги гарнизона добивают остатки стаи.

— Григор… Помогите старику! — отдал я приказ.

Торопов лично подбежал к нему и решил дело максимально варварским способом, просто прижигая рану своим огнём.

— А, тс-с-с… — прошипел старик. — Спасибо.

Туман понемногу рассеивался, обнажая поле, усеянное трупами. Лишь остатки монстров показали нам свои спины, стараясь сбежать отсюда как можно дальше.

— Убрать периметр. Сжечь трупы монстров. Наших — похоронить. Раненых — к целителям, — бросил я, спускаясь со стены. — Всем остальным займёмся позже.

За спиной Лизы разряд потух. Она шаталась, опираясь на Диму. Олег сидел на камне, тупо глядя на дрожащие руки. Давид, бледный, как мел, лепил из земли носилки для Григора.

Мы победили! Мы справились! Обычные маги. Гарнизон. Мы. Пока кровь течёт в жилах — граница не будет нарушена. Даже если платить за это приходится кровью. Таков наш долг!

Глава 21

Дождь бил в лицо ледяными иглами, когда я поднял руку, останавливая молитву священника. Его белые одежды промокли, сливаясь с туманом над могилами. Двадцать три холма. Двадцать три ржавых меча, воткнутых в землю рукоятями вниз — так хоронили воинов Границы.

Тишину разорвал женский всхлип. Из толпы выбежала женщина в чёрном платке. Она упала на колени, царапая землю ногтями:

— Верните! Верните его!

Григор заёрзал, пытаясь подойти. Давид попытался удержать его за плечо.

— Не надо.

— Брось, — старик вырвался. Его мозолистая ладонь легла на голову женщины. — Плачь громче. Выпусти всё, что творится в твоей душе. Так станет легче.

— Ты можешь ненавидеть меня. Ведь именно по моему приказу он умер, как и все остальные. Так станет легче.

— Нет, господин. Вы сделали то, что должны. Я не думаю, что… — подняла она на меня решительный взгляд.

— Нет, — оборвал я её. — Я виноват. С этим бесполезно спорить. Смерть каждого воина графства на моей совести. И я принимаю свой крест. Как принимали его мои предки. Уже много сотен лет мы сторожим покой границ нашей страны. Мы — единственная защита, что отделяет мирных жителей от гибели, от лап монстров. И мы продолжим это делать, несмотря ни на что!

Толпа зашевелилась. Солдаты, маги, рабочие — все они смотрели на меня сейчас. Не на гробы. Не на дождь.

— Вы знаете, что говорят в столице? — я прошёлся вдоль могил, швыряя в каждую горсть земли. — «Граница — дыра. Цепеши — мясники. Пусть воюют с чудовищами, пока мы пируем».

Со стороны раздался приглушённый смех Григора…

— И они правы. Мы, как и наши предки, продолжим защищать границу, пока другие пируют. Потому что это наш долг. Вот только есть кое-что, чего я простить не смогу. Когда монстров на нас натравливают специально, в надежде, что граница падёт, и они прорвутся для того, чтобы убить всех на своём пути. И в этом моя вина. Ведь таким образом стараются убить именно меня и всех, кто когда-то поклялся мне в верности. И что теперь? Мне сдаться? Позволить прерваться многовековой истории наших семей?

Ответом мне послужил яростный рёв сотен глоток.

— Нет!

И, будто нас услышали, молния ударила в стену за нашими спинами. Камни взорвались, осыпая двор искрами.

— Да будет так! Мы отомстим за павших товарищей тем, кто виновен в произошедшем!

Женщина подняла лицо, уставившись взглядом мне прямо в глаза. Слёз не было — только ярость.

— Клянётесь? Клянётесь, что мой сын не зря… — её голос на секунду пропал.

Клинок крови разрезал мою ладонь.

— Клянусь кровью своих предков. Виновные заплатят за это предательство!

Тут же вновь раздался слитный гул голосов.

— За Цепешей! Кровь за кровь!

Клятва была дана. И я её исполню!

* * *

Войдя в кабинет, где уже сидел Григор, потягивающий красную жидкость из бокала, я бросил карту на массивный дубовый стол.

— Ну что, — я опустился в кресло напротив, чувствуя, как усталость давит на плечи. — Пора решить, как мы будем резать крыс.

Григор хрипло рассмеялся, вытирая губы рукавом. Его глаза, мутные от боли и алкоголя, всё ещё горели холодным огнём.

— Ты хочешь план? — он швырнул на стол пергамент с гербом Батори. — Вот план: берём топоры, идём в столицу и рубим всех, кто носит эту метку. Мне уже надоело. Наших сил вполне должно хватить, чтобы с ними справиться.

— Не похоже на тебя. Слишком уж… радикально, — я откинулся на спинку кресла, скрестив руки на груди, посмотрев на старика. — Нападём на мирных, напугаем толпу, дадим Батори повод объявить нас монстрами и официально призвать помощь из столицы. Нет. Мы не опустимся до этого.

Григор нахмурился, его толстые пальцы сжимали стакан так, что стекло затрещало.

— Прости, — медленно прикрыл он глаза. — Видимо, я пока ещё не до конца отошёл от битвы. Да и обезболивающие сказываются. Глупое предложение было. Но, понимаешь, иногда так хочется начать действовать прямо…

— Понимаю. Сам иногда думаю о том же самом, — кивнул ему с улыбкой. — Эх, как же проще в этом плане было нашим предкам… Ну да ладно, придётся работать с тем, что есть. Поиграем по правилам. И потому мы убьём их правильно. У меня есть план,