Плавучий мост. Журнал поэзии. №1/2020 - Коллектив авторов

вешенка, уеду, —

от пути не выкроить ни дня.

Ты моя нелепая победа,

проводи до пристани меня.

Что так зыбко берег твой отвесный

прислонился к паводку разлук? —

Мы с тобой не выдумали бездны,

что уже не разняла бы рук.

Отзнобит под маминой накидкой, —

ты поймёшь, неброско уходя,

что наивно вымокла до нитки

под приметой шалого дождя.

Но, быть может, загодя не веря,

и опять, гадая на восход,

ты украдкой выпорхнешь на берег,

чуть завидев этот теплоход.

А когда впряжется полоненно

полнолунье в звёздное ярмо,

ты к устам приложишь, как икону,

от меня случайное письмо.

Скажешь мне куда-то: «Доброй ночи…»,

как до слёз и крика доводя:

– Доброй ночи! Принимайте, впрочем. —

Отзовётся вдруг среди дождя!

«Надрывно вздрогнув редким листопадом…»

Надрывно вздрогнув редким листопадом,

опомнится над омутом – жива…

– Ну что тебе еще от жизни надо,

с берез не облетевшая листва?

Впервые здесь по-здешни неуютно.

Знобящий сон туманится вокруг.

И только дождь, седой и неотступный,

как старый друг, единственный мой друг.

Не осень, нет, и не расплата. – Просто,

о всех живых над памятью моей

грустила Божья Матерь на погосте,

и Родина моя внимала Ей.

Леонид Талалай

Стихотворения

Леонид Николаевич Талалай (1941–2012). Украинский поэт. Родился в селе Савинцы Харьковской области. Жил в Донецке и Киеве. Член Союза украинских писателей. Дебютировал в 1956 году, опубликовав свои стихи в горловской городской газете «Кочегарка». В 1967 в Донецке вышел первый сборник его произведений «Журавлиний леміш». Национальная премия Украины имени Тараса Шевченко (1993) – за сборник стихов «Избранное» и литературная премия имени Владимира Сосюры. Автор 14 книг. Стихотворения из книг «Глибокий сад» (1983) и «Потiк води живої» (1999).

Авторизованный перевод с украинского Владимира Авцена

Фантазия зимы

Белый снег на ветвях, на балконах, на крышах,

На чугунном коне и на всаднике снег,

Загуляла зима, сыплет без передышек,

Все пути заметя, всё засыпав и всех.

Заметает кусты, вековечные липы

И газетный киоск, что напротив окна,

До рассвета зима столько статуй налепит,

Будто прошлое Рима учила она.

Ей, зиме, всё равно – хоть реальность, хоть сказка,

Ей лепить всё равно, хоть рабов, хоть богов,

Хоть Октавии стан, хоть Тиберия маску,

Хоть Антония бюст… Ей достанет снегов.

Но почудится вдруг, что печальный Аврелий

У дороги с поникшей стоит головой,

Будто знает уже, что величье империй

На лопате, что дворник поднимет вот-вот.

Что растают снега, что не вечны хоромы,

Что в означенный день разольётся река,

Даже шире, чем Стикс, где задобрить Харона

Хватит бедной душе одного медяка.

Огурцы

   В огороде огурцов

   Насеяла для сынов.

   Да на первые на сладкие

   Не приехали ребятки.

   И на поздние вторые

   Не приехали родные.

   Не собрались вместе дети

   На солёные на третьи.

   А приехали печальные

   На горькие поминальные.

«Не виновен Пилат…»

   Не виновен Пилат, —

   Был закон, что сильнее…

   Для меня ты, как брат,

   Для тебя я, как брат,

   А голгофа люднеет.

   Это не перед я,

   Что есть, вправду, страшнее!

   Твоя совесть чиста,

   Моя совесть чиста,

   А Земля все грязнее…

Августовский рисунок

   Птица устало вьется,

   Дремлет старенький сад,

Лениво играет солнце

Под яблонею в бильярд.

Спадает жара. А перец

Кажет свои стручки,

Как бесенята из пепла

Красные язычки.

Меньший брат

И на полу от прутьев тени,

И там – на небе голубом,

А на костях, что в час кормленья,

Любя, кладут перед тобой.

А ты всё бегаешь по кругу

И, сонную встревожив кровь,

То озираешь зло округу,

То в прутья тыркаешься вновь.

Рычишь от ярости и боли,

Металл напрасно тормоша,

Как будто бы дитя неволи

О воле ведает душа.

А я, быть может, невпопад

Шепчу неслышно: – меньший брат,

Будь благодарен небесам

За то хотя бы, что оград

Ты для себя не делал сам.

Белое яблоко в росе

«Что тревожишь ты меня?

Что ты значишь…»

А.С. Пушкин

Прошумел июньский ливень,

Небо светится во мгле.

И от белого налива

Забелело на земле.

У обочины дороги

Травы густо полегли,

Выпрямляясь понемногу,

Поднимают тень ветлы.

Дом затих в оцепененье,

По душе ему давно

Песнь скрипучего терпенья

Осокоря под окном.

На дороге в ямке каждой,

Оттеняя лазурит,

Словно ложечка в стакане,

Тень от месяца стоит.

Молодая крона вздрогнет.

С веток влагу оброня,

И бессонное напомнит:

– Что тревожишь ты меня?

Средь спокойствия ночного

Вдруг почувствую с тоской —

Не по силам мне, земному,

Жизни вечный непокой.

Пробудились утра кони,

И на радость мне и всем

Засветилось подоконье

Белым яблоком в росе.

«Дорога светится моя…»

Дорога светится моя,

В потёмках прошлое укрылось.

Из тьмы окликнули меня,

И эхо имя повторило.

И заблудились голоса,

В чуть слышном шелесте растаяв,

И на