Плавучий мост. Журнал поэзии. №1/2020 - Коллектив авторов

Султан сошел на землю, чтобы раны

Перевязать. Под пальмовую сень

Присел спиной к стволу, стащил доспехи

И древком принялся сбивать орехи.

6.

Он жесткий щит под голову кладет,

Он отдохнуть прилег, едва насытясь,

Но сон к изнеможденному нейдет:

От обнаженных язв страдает витязь,

Но хуже, если злоба нападет. —

В каких ущельях сердца вы гнездитесь,

Стервятники отчаянной Тоски?

Вы людям душу рвете на куски!

7.

Когда же ночь связала сладким пленом

Безмолвный и безлюдный кругозор,

Бедняга сном забылся вожделенным,

В летейских водах смыл мирской позор.

Течет истома по усталым членам,

Покоя ищет воспаленный взор,

Но сквозь густые тайные покровы,

Во сне он голос услыхал суровый:

8.

«О Сулейман, негоже спать тебе,

Когда непрошенные топчут гости

Твою страну – внемли ее мольбе,

Спаси ее от чужеземной злости,

Подумай о замученной рабе,

О плоскогорьях, где белеют кости

Непогребенных воинов, – ужель

Тебе такая по нутру постель?»

9.

Открыл глаза сельджук и в свете

звездном

Увидел сгорбленного старика.

Морщины на лице сухом, бесслезном,

В руке костлявой длинная клюка.

«Кто ты такой? – спросил он тоном

                             грозным, —

Я вижу, ты пришел издалека.

Как смел меня будить ты, глупый морок,

Чем мой позор тебе, бродяга, дорог?»

10.

Ответил старец: «Я один из тех,

Кому твой неизбывный жребий сведом.

Мне ближе, чем ты мыслишь, твой успех,

Не тщетно я зову тебя к победам.

Признать позор ни для кого не грех,

Приходит доблесть за позором следом.

Точильный камень тайного стыда

Послужит храброму как никогда.

11.

Напрасно ты на иноходце чалом

К египетскому поспешил царю.

В краю безжизненном и одичалом

Я сарацинские дружины зрю.

Не под твоим уйдут они началом,

Не с ними побеждать богатырю!

Главнокомандующим ты не будешь

У агарян и славы не добудешь.

12.

Но если ты послушаешь меня,

Тебя введу я в город осажденный:

Не обнажив клинка, при свете дня,

Среди врагов пройдешь, непобежденный.

Чело сияньем славы осеня,

Взликуешь, полководец прирожденный,

И будешь крепость охранять, пока

Из-за Синая не придут войска».

13.

Еще не кончил речь старик согбенный,

Как Сулейман почувствовал в груди

Послушливость – обмяк сельджук

                               надменный:

«Отец мой, – кротко молвил он, – веди

Приверженца через любые стены,

Путевожатым шествуй впереди.

Чем дерзновенней и опасней планы,

Тем больше храбрецу они желанны!»

14.

Отшельник, услыхав такой ответ,

Достал из-под плаща настой лечебный,

Потребный раненому сухоцвет,

Для язв его открывшихся целебный.

Веселый Феб, разлив румяный свет,

Раззолотил Авроры сад волшебный.

Сказал старик: «К трудам зовет заря,

Дорогу странствующим озаря!»

15.

Вдвоем взошли они на колесницу,

Их поджидавшую невдалеке.

Гнедая пара узнает возницу,

Послушны кони старческой руке:

Взлетают ввысь, приветствуя денницу,

Следов не оставляя на песке.

Раздулись ноздри, груди дышат хрипло,

К уздечкам пена белая прилипла.

16.

Кто не мечтал о странствиях таких

В лазурной выси над грядой скалистой,

Где воздух гуще облаков морских?

Он путников укрыл завесой мглистой,

Непроницаемой для глаз людских,

Для стрел и дротов, посланных баллистой.

На землю сверху смотрят сквозь туман

Загадочный старик и Сулейман.

(…)

28.

Сошли на землю у горы Сион,

И колесницы словно не бывало!

Старик шагает бодро – знает он

Тропинку, вьющуюся с перевала

В ущелье под восточный бастион.

Защитное таило покрывало

Скитальцев наподобие шатра,

Стеной пред ними высилась гора.

29.

Заметил трещину в скале отвесной

Колдун и, пробираясь меж корней,

Дорожку отыскал к пещере тесной,

Никто веками не ходил по ней.

Раздвинул заклинаньем свод древесный,

Очистил вход от сучьев и камней.

Идет почти на ощупь и сельджуку

Уверенно протягивает руку.

30.

«Зачем избрал ты потаенный путь, —

Вскричал султан, – враги бы не посмели

С пути меня открытого столкнуть!

Пусть подлость превозносят пустомели!» —

Ответил звездочет: «Мудрее будь,

Не брезгуй мраком тайных подземелий.

Великий Ирод здесь ходил в былом,

Овеян бранной доблести крылом.

31.

Он лабиринт прорыл под башней главной,

Чтоб подданных своих держать в узде.

Он мятежи охотою облавной

Умел пресечь в предательском гнезде.

Антонией нарек в честь дружбы славной

Он башню, знаменитую везде.

Для вылазок был ход подземный вырыт —

С войсками в город пробирался Ирод!

32.

Из всех живущих на земле один

Я о подземном знаю коридоре.

Мы во дворец проникнем, паладин!

Там с целым миром и судьбой в раздоре

На тайном совещанье Аладин

О крестоносном вспомнит командоре.

Ты слушай и до знака моего

Вслух говорить не вздумай ничего!»

33.

В простенок узкий вслед за юрким магом

Силач-султан протиснулся едва.

Придавленный скалистым саркофагом,

Тащился воин позади волхва.

В потемках пробираясь шаг за шагом,

Полусогнувшись, шли они сперва,

Но чем по склону поднимались выше,

Тем реже сводчатой касались крыши.

34.

Нащупал дверцу в каменной стене

Волшебник и с усмешкою злорадной

Повел героя в гулкой тишине

По лестнице, заброшенной и смрадной.

Струился свет откуда-то извне,

Неслышно в зал вошли они парадный,

Где восседал солимский государь,

Несчастных подданных несчастный царь.

35.

Из облачного своего укрытья

Внимал султан прямым его словам:

«Союзной рати ждали мы прибытья,

Напрасно ждали, доложу я вам.

Теперь не избежать кровопролитья,

Империя моя трещит по швам.

Разгрома яд до капли нами выпит,

Последняя надежда – на Египет!»

(…)

49.

Султан волхву: «Ты путами запрета

Связал меня, подмяв и оборов!»

Едва успел проговорить он это,

Как лопнул чудодейственный